Лев Майсура

По ночам, когда матросы храпят в гамаках или режутся в карты, я подолгу вспоминаю пережитое в стране Типу. Мне снова видятся люди, которых довелось там узнать, — Сандерс, убитые Томми и Сагуна, генерал Мэттьюз и многие, многие другие. А когда я открываю морской сундучок, мне всякий раз приходит на память старый канонир. Наверное, его уже нет в живых.

Я спешу в Англию, однако никто там меня не ждет...»

Эпилог

— Что пялишься на корабли, парень? Не видал их, что ли?

Джеймс оглянулся на десятника. Тот, вытянув ноги, сидел на низкой скамье и набивал трубку. Его подручные уже сняли со шпиля витки каната и тоже примащивались отдохнуть. Работа была тяжелая...

— Твоя очередь, — продолжал десятник. — Марш в воду.

— Сейчас...

Джеймс со вздохом стянул с себя рубаху и штаны. Взяв смоляной канатный конец, подошел к краю понтона. Сквозь мутную воду едва виднелись остатки затонувшей барки. Ее шпангоуты, словно скелет огромной рыбы, белели в толще воды. Их оставалось уже немного. Джеймс глубоко вдохнул воздух и прыгнул в воду. Закрепив канат, он вновь показался на поверхности.

— Тяните. Не сорвется...

— Здоров ты нырять, парень! — восхитился десятник. — Настоящий тюлень!

Джеймс выбрался на понтон. Рабочие отложили трубки, наладили канат на деревянном шпиле и налегли на брусья. Шпиль пошел выбирать канат, выламывая шпангоут из брюха занесенной илом барки.

Когда работа подошла к концу, Джеймс крепко растерся полотенцем и начал одеваться. От долгого пребывания в холодной воде сильно ломило тело и болела голова. Однако выйдя из лодки на берег, он добрых два часа сидел на бревне, наблюдая за кораблями.

Корабли шли часто. Одни из них подымались вверх — в порт, и ветер доносил с их стороны волнующие ароматы пряностей. На палубах в предвкушении долгой стоянки в большом порту толпились моряки. Другие корабли, окутываясь пушечным дымом, уходили в далекие страны.

Всего полгода, как Джеймс вернулся из Индии. В голову непрестанно лезут воспоминания о виденном и пережитом, а сердце наполняется непонятной грустью и сожалением. У него такое ощущение, будто он оставил в Индии что-то очень дорогое и близкое. Поэтому трудно отвести глаза от уходящих кораблей.

Вечерами Джеймс запирался в своей каморке и, достав из заветного сундучка листы чистой бумаги, перо и чернильницу, раскладывал их на столе и надолго задумывался. В памяти, словно наяву, всплывали знакомые видения — каменистые просторы Декана и фиолетовые горы на горизонте. В небе — безжалостное солнце и тысячи парящих грифов. По пыльным дорогам, обливаясь потом, тянутся с громкими песнями колонны сипаев в разноцветных тюрбанах. Впереди колонн — командиры на конях. За ними — знаменосцы, барабанщики и трубачи. Полощутся на ветру зеленые знамена с изображениями слонов и тигров. Выставив вперед пики, карьером мчатся всадники в броне и квадратных железных шлемах. Со стен и бастионов крепостей, усыпанных красными фигурками, палят пушки...

Джеймс чувствовал, что нужно торопиться. Иначе в памяти могли стереться события и образы людей, с которыми довелось ему познакомиться в той удивительной далекой стране. Склонясь над рукописью, он писал и писал. Свеча в его окне теплилась далеко за полночь.

И вот настал день, когда были дописаны последние строки и закончен последний рисунок. Джеймс собрал тетради, взял под мышку альбом и вышел из дома. Сегодня все должно решиться.

На одном из перекрестков собралась толпа, и Джеймс подошел поближе узнать, в чем дело. Дюжие парни волокли по улице чучело, вокруг которого толпились респектабельные джентльмены в камзолах и цветных жилетах.

— Смерть тирану! — Потрясали тростями участники странной манифестации. — На виселицу негодяя!..

— Сжечь его чучело! — требовали другие.

Заинтересованный Джеймс свернул с дороги и прошел несколько кварталов за чучелом, наряженным в тюрбан и пестрый восточный халат. По дороге манифестанты немилосердно дубасили его тростями. Лица у них были красные от злости. Слышались возгласы:

— До каких пор будет это продолжаться, джентльмены! Именем этого чудовища английские матери пугают детей!..

— Еще пара лет, и он совсем развалит нашу торговлю с Малабаром. Фактории Компании почти не приносят дохода...

— Лорд Корнуоллис должен обуздать его...

Джеймс отстал от немногочисленной, но шумной манифестации и пошел своей дорогой. Вот он и вновь повстречался с Типу! И где! В самом сердце Лондона, на его главной банковской улице! Не иначе как из Индии прибыли малоприятные известия, которые привели в ярость пайщиков благородной Компании. Но Джеймс не испытывал никакой вражды к майсурскому принцу. В карманах у него нет акций Компании. Тяжела была солдатская служба в армии Типу, но все-таки какое незабываемо интересное это было время!

Вот и знакомая окраинная улица! Джеймс замедлил шаги перед небольшим особняком. Он бывал здесь уже не однажды, но всякий раз что-то мешало ему постучаться в двери. Но сейчас — другое дело!

На стук дверь приоткрылась. Выглянула женщина в чепце и вопросительно поглядела на Джеймса.

— Я хотел бы видеть доктора Вильямса, мэм.