Лев Марсиканский, Петр Дьякон. Хроника Монтекассино. В 4 книгах

46. В это же время епископ³⁹⁷ Розелланской церкви, придя в наш монастырь, положил здесь немалую сумму денег. Когда об этом сообщили князю Иордану, он, послав рыцарей, поручил им забрать эти деньги из церковного хранилища и привезти ему. А братья сказали на это: «Деньги, которые доверены отцу Бенедикту, мы не дадим никому из смертных, но кто посмеет, тот пусть сам заберёт их из хранилища, куда они положены»³⁹⁸. Рыцари же, услышав это, обуянные дьявольским соблазном, забрали деньги из церковного хранилища и привезли их князю. Когда весть о столь тяжком, столь чудовищном и неслыханно постыдном деянии дошла до ушей папы Григория, он, не терпя, чтобы виновные в этом безрассудстве остались безнаказанными и боясь, как бы по примеру этого преступления наша церковь вновь не подверглась насилию, запретил богослужение в церкви отца Бенедикта и велел обнажить все алтари, заявив, что мог бы осудить Дезидерия и братьев за такое тяжкое преступление, а именно, за крайнюю беспечность и трусость, которую надлежит сурово карать, и должен был бы действовать против нашей общины более жёстко, если бы его не удерживала та любовь, которую он всегда питал к этому месту. Ибо ему казалось более терпимым отдать на грабёж и разорение принадлежавшие нам деревни и крепости, чем позволить этому святому месту, знаменитому и почитаемому всем христианством, подвергаться риску такого бесчестья. Однако после того, как в нашей церкви было запрещено богослужение, десница Божья ненадолго отложила [свою] кару. Ибо князь, виновник такого страшного преступления, после того как получил деньги, потерял зрение. А папа Григорий, заседая в соборе, постановил, что, если кто-то из норманнов или любой человек захватит поместья, монастыри, деревни и владения этого Монтекассинского монастыря и, дважды и трижды увещеваемый, не вернёт их, то он подлежит отлучению, пока не образумится и не даст церкви удовлетворения³⁹⁹.

47. В этом же году князь Иордан, о котором мы упомянули выше, по обычаю прежних князей выдал нашему монастырю общую грамоту⁴⁰⁰ на все его пределы и владения. Он также посредством грамоты особо утвердил за этим монастырём всё, что как отец его, так и он сам пожаловали, выменяли или возвратили нашему монастырю, а именно, крепость, что зовётся Фратте, Тераме, Пьедимонте, Мор-тулу, Кукуруццо и башню у моря, а также все [владения], которые издавна принадлежали этому монастырю во всей Либурии, вместе с их церквями, пределами и владениями. Он, говорю я, всё это особо утвердил за нашей обителью со всеми их, как мы сказали, принадлежностями, под угрозой штрафа в 4000 фунтов золота для тех, кто посмеет каким-либо образом нарушить это пожалование. Два года спустя тем же князем нашему монастырю была пожертвована⁴⁰¹ церковь святого Руфа в городе Капуе, которая недавно была пожалована ему и утверждена под присягой теми, которым она принадлежала по наследственному праву, согласно обычаю этой страны, вместе с рабами, рабынями и колонами, а также книгами и украшениями и всеми её принадлежностями как внутри, так и снаружи, установив штраф в тысячу фунтов золота для тех, кто попытается нарушить это установление. В эти дни граф Атенульф вместе с братьями⁴⁰² также сделал своё пожертвование⁴⁰³ в это место в виде большого озера, которое находится возле города Аквина, со всеми принадлежностями этого места сверх того пожертвования⁴⁰⁴, которое год назад сделал князь Иордан.