Лев Марсиканский, Петр Дьякон. Хроника Монтекассино. В 4 книгах

125. Итак, император, отпраздновав вместе с папой праздник святого мученика Христова Маврикия⁸⁰⁰ в церкви блаженного апостола Петра, пригласил аббата Гвибальда вместе с братьями Монтекассинской обители на завтрак, сказав: «Я, если не ошибаюсь, полагаю, что это последний день, когда я смогу поесть и попить вместе с вами», что впоследствии и доказал исход дела. А по окончании пиршества император Лотарь, призвав в свою консисторию Петра Дьякона, велел, чтобы он с переданными ему его императорским величеством предписаниями отправился вместе с ним в Галлию, дабы постоянно нести там императорскую службу. Гвибальд, услышав об этом, воспринял это с досадой и неудовольствием и стал просить не лишать его службы Петра Дьякона, не оставлять без утешения с его стороны. Император Лотарь, согласившись с просьбами Гвибальда, в присутствии Пильгрима, патриарха Аквилейского, а также архиепископов, епископов, аббатов и других магнатов Римской империи, взяв Петра Дьякона за руку и передав Гви-бальду, сказал: «Наше хранимое Богом императорское величество сделало того, кого ты видишь, учеником Генриха, канцлера и епископа Регенсбургского, наградило его должностью логофета, секретаря и аудитора и разрешило сидеть у наших ног. Только он один нашёлся в народе римском, кто выступил против константинопольцев в защиту империи и римского понтифика. Поэтому, раз ты говоришь, что не хочешь оставаться без него, я поручаю его величайшему усердию твоей верности, величайшей душевной любви, но с тем условием, чтобы ты, если в твоём сердце есть хоть немного любви ко мне, доказал это на нём и ради нашей любви относился к нему, как к своему любимому и единственному сыну». В тот же день этот благочестивейший и милосерднейший император по ходатайству августы Рихенцы выдал названному аббату Гвибальду грамоту⁸⁰¹, утвердив за Монтекассинской обителью все её владения. Затем, попрощавшись с аббатом Гвибальдом и братьями и препоручив себя отцу Бенедикту, император в сопровождении уже названного папы Иннокентия прибыл к золотому городу. Приняв клятву верности от Птолемея, римского герцога, консула и диктатора Тускуланского, и взяв в заложники его сына Регинульфа, он перстнем, который носил на руке, на веки вечные утвердил за ним и его наследниками всю землю, которая принадлежала ему со стороны его родителей по наследственному праву. В это же время император направил в Монтекассино к аббату Гвибальду письмо такого содержания: «Лотарь, Божьей милостью римский император август, своему любимому верному Гвибальду, иерарху Монтекассинскому, канцлеру, магистру капеллану Римской империи и князю мира⁸⁰², [шлёт] свою милость и добрую волю. Сей императорской грамотой мы поручаем твоей верности, чтобы ты позаботился отправить к нашему Богом хранимому величеству Петра, монтекассинского дьякона, который поставлен нашей императорской светлостью итальянским логофетом, секретарём, архивариусом и капелланом Римской империи, дабы он получил достойную награду за свою верную службу. Ибо ты несомненно знаешь, что наше величество и доверенные имперские советники ввиду уважения к нему и наград за совершённые деяния не желает мириться с его отсутствием. Пришли с ним также все грамоты наших предшественников, которые мы, помнится, некогда дали ему на хранение в Ла-гопезоле. Дано в пригороде Тибуртины 30 сентября». Те же, которые доставили императорские послания, когда прибыли в Монтекассино, обнаружили, что Гвибальд собирается на войну, которая ему предстояла, и стоит наготове. Ибо Райнальд, который был отстранён императором и понтификом от аббатства, когда получил точные сведения об уходе императора, собрав отряд рыцарей из тех, которые поддерживали короля Рожера, а также созвав живших вокруг магнатов, которые были связаны с ним узами родства, и приняв колонов, которые населяли замок святого Ангела, предал огню и мечу всю окрестную землю. Однако, когда Гвибальд прочитал послание августа, он воодушевился и приободрился от тех сведений, что император прислал через послов, и через четыре дня отправил императору со своими рыцарями письмо, в котором говорил о несчастьях и тяготах своих, монастыря и всей провинции, которые они претерпели от Рожера и его войска, и умолял его о помощи и защите.