Лев Петров

Это так остро, и отличается от вопля возбуждения. Я задерживаю дыхание, боясь того, что произойдет дальше.

Лев качает головой, зловещая ухмылка озаряет его лицо, а затем он начинает двигаться. Быстро, со смертельной точностью. Учитывая его неестественные размеры, он скользит по полу и наносит серию ударов руками и ногами, которые мои глаза не успевают уловить, пока противник не начинает шататься, его глаза закатываются.

Якуб отступает, а затем приближается, нанося быстрые небрежные удары, но Лев с тошнотворным хрустом бьет противника в подбородок. Его челюсть отвисает, и я вздрагиваю от открывшегося передо мной зрелища.

Публика маниакально вопит, требуя продолжения. Они толпятся вокруг, и меня швыряет вперед, мое лицо прижато к клетке. Люди наваливаются, требуя большего, выкрикивая имя Льва, и я вскрикиваю от боли, когда металл впивается в кожу.

Еще больше веса наваливается на меня, и я начинаю задыхаться, хрипя под давлением, которое буквально раздавливает. Меня охватывает паника, и я кричу о помощи, зову Эрику, но ее больше нет рядом.

Кто-то хаотично рычит, и затем раздается оглушительный грохот — Лев бросает свое тело на клетку, и все, включая меня, отлетают назад. Я падаю на колени, вскрикивая, мои волосы запутываются в металле. Люди толкаются, пытаясь встать на ноги, и бегут ко мне. Я кричу, сжимаюсь в комок, закрывая лицо руками. Клетка гремит, трясется, а затем кто-то с громким стуком падает рядом со мной.

Я смотрю сквозь розовые волосы, в поле зрения появляются ноги в татуировках и большие босые ступни. Лев приседает, заслоняя меня, и я всхлипываю. Мои волосы цепляются за клетку, удерживая меня, я пытаюсь распутать их. Болтовня стихает, крики забыты. Я поднимаю взгляд, Лев сосредоточенно прищуривается.

— Я застряла.

— Не двигайся, — рычит он, осторожно дергая мои волосы. Холодный пол соприкасается с моей кожей, и я содрогаюсь.

Я шлепаю его по руке, когда он тянет меня за волосы.

— Больно! — защищаюсь я, Лев наконец освобождает меня.

— Быть раздавленной еще больнее, — холодно произносит он, а затем высоко подбрасывает, я неловко приземляюсь на его плечо.

— Ой, — с трудом выговариваю я. — Что ты делаешь? Отпусти меня.

— Айви, заткнись.

Толпа наблюдает за нами, пока мы удаляемся, но мое внимание сосредоточено на его противнике, лежащем в клетке, со свернутой шеей.

Он мертв.

Сглотнув, я борюсь с приступом тошноты и прислоняюсь к его спине, пока мы идем по коридорам.

— Он мертв. Ты убил его, — шепчу я, но Лев не отвечает.

Мы поднимаемся на лифте до офиса, его рука скользит к изгибу моего бедра, пальцы касаются нижнего белья, и по телу пробегает дрожь. От него исходит невероятный запах. Древесный аромат, от которого у меня текут слюнки.

Лев бросает меня на стол, я ахаю, когда он садится в офисное кресло передо мной. Лев смотрит на меня, его глаза пожирают мое лицо. С такого расстояния могу видеть масштаб его ранений.

— У тебя идет кровь, — прерывисто говорю я, хватаясь за шею и сглатывая.

Его руки упираются в стол по обе стороны от меня. Я хочу, чтобы он снова поднял меня, провел руками по бедрам, ягодицам и другим местам.

— У тебя тоже, — произносит он в ответ, сжимая челюсть.

Да? Я поднимаю руку, проводя по тому месту, где больнее всего, но он убирает ее и выдвигает ящик стола, доставая маленькую аптечку.

У меня сдают нервы.

— Ты убил его.

— Закон клетки. Ты входишь в клетку и принимаешь то, что, возможно, никогда не выйдешь оттуда, — бесстрастно заявляет он.

Мне интересно, на что я согласилась, когда подписала соглашение о неразглашении информации.

— Да, но…

— Это был самый быстрый способ, чтобы я смог добраться до тебя, — он поднимает глаза, я кусаю губу, когда до меня доходят его слова. Он убил своего противника, чтобы спасти меня?

Я должна сказать спасибо, но человек погиб, и чувствую вину.

— Я никогда не видела, чтобы кто-то так двигался. Так быстро. Ты такой большой, и все же ты был рядом с ним, как пуля, — хриплю я, мои глаза ищут его, пока он что-то достает из аптечки.

— Тебе понравилось, да? — его карамельный взгляд встречается с моим.

Не должно, но нравится. Он только что убил человека, а я пускаю слюни на его впечатляющее тело. Головокружительно, что он спас меня.

Я отвожу взгляд.

— Просто я никогда не видела…

— Я вижу, как ты смотришь на меня, Айви, — говорит Лев, и я краснею, прежде чем успеваю его упрекнуть.

Я списывала это на интригу и гнев за то, что меня заставили спать в дерьмовой подсобке с протекающей трубой, но дело не только в этом. Мой взгляд скользит по его огромной груди. Он раздвигает мои ноги, ставя их на подлокотники кресла.

— Мне тоже нравится то, что я вижу, маленькая воровка, — Лев подкатывает кресло вперед, устраиваясь между моих бедер, и я нервно сглатываю.