Лев правосудия

На берегу был устроен маленький навес для защиты от ветра, со столиком и скамьей. Спустившись со скалы, я отыскала в рюкзаке термос с чаем, но только успела налить чашку, как зазвонил телефон. Номер Центральной криминальной полиции принадлежал Теппо Лайтио.

— Кто из нас двоих дурак? — завопил он в трубку. — Галлюцинации для тебя в порядке вещей, да, Илвескеро?

— Какие галлюцинации?

— Да хотя бы разутые мертвецы! Я-то думал, что ты перестала меня дурачить. Мой друг Гвидо Карузо попытался разгадать загадку трупа в Монтемасси. В полицию Сиены на прошлой неделе поступил анонимный звонок. Они не смогли сразу его проверить, потому что хозяин квартиры, где, как утверждалось, лежит тело, из-за облака пепла не мог вылететь из Лондона и прошло какое-то время, прежде чем он достал билет на поезд, идущий под Ла-Маншем. Полиция получила ключи от квартиры в выходные, но там не было никакого намека на труп или что-то подобное. Очевидно, Сталь забрал свои вещи, так как владелец жилья сказал, что в квартире нет ничего чужого.

У меня пересохло в горле, и я свободной рукой поднесла к губам чашку с чаем.

— За квартиру заплачено до конца мая, — продолжал Лайтио. — Арендатора по имени Даниэль Ланотте в ней не было, но это не является нарушением закона. Италия — свободная страна.

— Но разве не пропал Карло Дольфини? Полиция побывала у него дома?

— Карузо проверил все заявления об исчезновении. Такого не поступало. Он также позвонил госпоже Дольфини. Она сказала, что Карло уехал повидаться с родными в Нью-Йорк. У него кузен, по слухам, держит пиццерию в Маленькой Италии.

Лайтио произнес английские слова так, как они пишутся; в другое время это бы меня рассмешило.

— Но я видела труп!

— Ты его сфотографировала?

— Нет! Я и без фотографий помню, как он выглядел! Могу попробовать нарисовать, если это поможет.

— Это бесполезно, Илвескеро. Ты, конечно, знаешь, как продвигаются такие дела. Сколько лев правосудия ни рычи здесь, в Финляндии, в Италии этого не слышно.

— Но Италия все-таки европейская страна! Наверное, там действуют какие-то законы?

— По какому закону твоим словам нужно верить больше, чем двум уважаемым полицейским и владельцу квартиры?

Хозяин квартиры утверждал, что там все в порядке. Ну а комод, я же его сломала! Почему владелец жилья, знакомый брата Джанни, ничего не сказал об этом? Может, и он втянут в эту интригу? Я не могла возражать Лайтио, потому что скрыла от него часть правды и не смела в этом признаться. То есть угодила в яму, которую сама себе вырыла.

— Я попробую разузнать о Стале, — пообещал Лайтио. — Вряд ли мне что-то расскажут. Большие мальчики были сильно раздосадованы, оттого что я знаю, почему взорвалась «I believe». Меня уже много раз заставляли клясться, что я буду молчать. Но Рютконен-то этим очень удивлен, и это меня забавляет. — Смех Лайтио напоминал скорее шипение, и на ум приходил пыхтящий морж.

На заднем плане слышалось требовательное кошачье мяуканье.

— Ну, Илвескеро, а ты сама-то собираешься оставаться в этих краях или отправишься по следам Сталя колесить по Европе?

— Вот уж точно не собираюсь! Я меняю род деятельности.

— И чем будешь заниматься?

— Ресторанным бизнесом.

— Надо надеяться, ты пойдешь в гардеробщики. На этой должности можно быть ворчуном, что для тебя не составит труда. Официантки из тебя не выйдет: могу вообразить, как первый же мерзкий клиент получит кружкой или пастой с томатным соусом по голове. И повар из тебя в лучшем случае посредственный.

Я вздохнула. Не хотелось поддерживать эту вздорную болтовню, однако я рассказала о Монике и ее планах с рестораном.

— Ах так. Ящик сигар об заклад, что, когда Сталь опять даст о себе знать, ты поедешь за ним хотя бы в Овамболенд. [13]Хотя он ведь больше не существует. У меня отпуск уже в июне, и Карузо настойчиво приглашал познакомиться с сокровищами искусства Флоренции. Лаго-ди-Сканно, говорят, красивое место. Мы думали заехать и туда. Хоть бы Дольфини уже возвратился из-за той большой лужи.

— Вряд ли он когда-нибудь вернется. Но, возможно, вы сможете повидаться с госпожой Дольфини.

— Карузо все же наведет справки о прошлом этого типа. Конечно, я-то тебе верю.

В это время кошачье мяуканье стало совершенно оглушительным.

— Кокки требует креветок. Нужно дать их ей, пока она опять не написала в ботинок. Постарайся справиться!

И Лайтио отключился. Я отхлебнула чая; он был черный и сладкий. По мнению британцев, именно такой помогает от сердечных ран, но на меня, кажется, это не действует. Возможно, стоит попробовать финское народное средство — водку «Коскенкорва». Правда, со времен жизни в Нью-Йорке я предпочитала текилу.