Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923

Троцкий был напряжен до предела. Он не отходил от телефона, получая все новые и новые подтверждения, что отряды, посланные в определенные пункты, заняли их, не встречая никакого сопротивления. Благоприятные сообщения позволили ему немного расслабиться. Он попросил у Каменева папиросу (Троцкий тогда курил, хотя и немного), но, едва затянувшись, потерял сознание. Произошел в очередной раз один из необъяснимых приступов. Троцкий быстро пришел в себя и тут же сообразил, что давно ничего не ел, по крайней мере с позавчерашнего дня [71] . Так что, скорее всего, причиной приступа на этот раз был голод, а не загадочная болезнь.

На заседании ЦК большевиков 24 октября Троцкий попросил «отпустить в распоряжение Военно-революционного комитета двух членов ЦК для налаживания связи с почтово-телеграфистами и железнодорожниками» и еще одного члена ЦК «для наблюдения за Временным правительством» [72] . Он предложил также устроить запасной повстанческий штаб в Петропавловской крепости и отправить туда одного члена ЦК, а постоянную связь с крепостью поручить все более выдвигавшемуся члену партийного руководства Я.М. Свердлову [73] . Протокол не фиксирует, какое решение было принято, но учитывая, что влияние Троцкого к этому моменту стало весьма значительным, можно предположить, что его требования были удовлетворены.

Вечером 24 октября в Смольном появился тщательно загримированный Ленин, который, только придя в штаб переворота, узнал, что таковой фактически уже совершен без его участия, но в полном согласии с его волей. На следующее утро Троцкий выступил на новом экстренном заседании Петроградского Совета с докладом о свержении Временного правительства. Он сообщил, что отдельные министры арестованы, другие будут взяты в ближайшие часы или дни, что Предпарламент распущен, что заняты важнейшие стратегические пункты города. Троцкий сообщил, что вслед за его докладом последует доклад о задачах власти Советов. «Докладчиком по второму вопросу выступит тов. Ленин», – неожиданно и весьма театрально заявил он. В ответ раздались естественные «несмолкаемые аплодисменты».

Троцкий завершил свой доклад, еще раз подчеркнув: «В нашей среде находится Владимир Ильич Ленин, который в силу целого ряда условий не мог до сего времени появиться в нашей среде», а затем в восторженных тонах охарактеризовал роль Ленина в истории революционного движения России и всего мира и провозгласил: «Да здравствует возвратившийся к нам тов. Ленин!» [74] Выступивший вслед за этим Ленин завершил свою речь лозунгом «Да здравствует всемирная социалистическая революция!», дословно повторявшим установку Троцкого.

По существу дела, произошла сдача Троцким передовой позиции вождю большевистской партии Ленину, признание его первенства, отход на второй, хотя и весьма важный план. Троцкий трезво понимал, что он не мог рассчитывать на сохранение лидерства в своих руках, по крайней мере против воли Ленина. Для этого ему не хватало навыков фракционно-аппаратной игры и интриг, в чем в тот период непревзойденным мастером был Ленин. Троцкий был неприемлем в качестве постоянного первого лица в силу того, что был новичком в большевистской партии, против лидеров которой вел длительную и весьма острую борьбу. Он осознавал, наконец, что из-за своего национального происхождения не имеет возможности в переломный момент возглавить правительство страны, значительная часть населения которой испытывала предубеждения против евреев.

Так уже в день государственного переворота между Лениным и Троцким установился своего рода modus operandi (способ действий).

25 октября по инициативе Троцкого Петросоветом была принята написанная им резолюция о свержении Временного правительства [75] , которая указывала на переход власти именно в руки Советов, а не партии (о большевиках в резолюции вообще не было упоминаний) и перспективу образования рабочего и крестьянского правительства, как советского правительства – единственного средства «спасения страны от неслыханных бедствий и ужасов войны». В этот же день ВРК направил телеграмму «во все города и местности» России, в которой сообщал о победе в Петрограде и призывал «поддержать Петроградский Совет и новую революционную власть, которая немедленно предложит справедливый мир, передаст землю крестьянам, созовет Учредительное собрание» [76] . Тем самым еще раз фиксировалось, что реальная власть в столице оказалась в руках Совета и его председателя, а не партийных институций.