Лев Троцкий. Нестор Махно

После этого инцидента Тряпицын по радио стал выступать против перемирия с японцами, предупреждая, что они могут нарушить его в любой момент и устроить резню. Тряпицын выступал и против идеи буфера, который дает возможность белым готовить вероломное нападение вместе с японцами. «Злопыхатели много времени спустя будут обвинять уже мертвого Тряпицына в подстрекательстве к войне с Японией. К сожалению, апрельские события подтвердили правоту Тряпицына и его штаба», – комментирует историк Г. Левкин. Предупреждения Тряпицына вызвали у лидеров коммунистов раздражение – ведь и в РКП(б) на Дальнем Востоке было немало противников как буфера, так и переговоров с японцами, которые могли оказаться ловушкой. Агитация Тряпицына могла сорвать игру.

Тряпицын не убедил лидеров приморских большевиков. Многим из них это будет стоить жизни. Игру сорвали японцы. В ночь на 5 апреля, в разгар переговоров о выводе японских войск с Дальнего Востока, японцы начали резню красных на Дальнем Востоке – Николаевск был только репетицией. Погибло более 7000 человек, в том числе лидер приморских партизан Сергей Лазо.

22 апреля, выстраивая армию ДВР после первого японского удара, главком Генрих Эйхе назначил Тряпицына командующим Охотским фронтом, в зону ответственности которого входил и Хабаровск. Это показывает, что красное командование рассчитывало, что именно армия Тряпицына, как лучше всего сохранившаяся после удара японцев, будет наступать на Хабаровск.

Но японцы не были намерены отдавать Тряпицыну инициативу и высадились под Николаевском. Естественный путь отступления для него был в сторону Хабаровска, но тогда на Амуре армия Тряпицына была бы зажата с двух сторон – от Хабаровска шли японские канонерки с десантом. Комфронта находит остроумное решение – отступать на реку Амгунь, впадающую в Амур. Таким образом, фронт красных располагался близ Николаевска, сковывая японцев, тыл располагался в селе Керби – достаточно далеко от Николаевска и от моря, что исключало его быстрый захват японцами. Но в случае поражения Охотского фронта все равно оставалась возможность отступать на занятый красными Благовещенск. Во всех отношениях удачная позиция, если бы речь шла только о войне с Японией.

Чтобы не дать японцам возможности создать в Николаевске удобную базу, Тряпицын приказал 1 июня сжечь город, эвакуировав население в Керби. Такое поведение в стиле 1812 г. значительно снизило ценность Николаевска для японцев. Шокирующее воздействие на Японию произвело другое решение Тряпицына – перед отходом из города захваченные в плен подданные Японии были расстреляны. Страна восходящего солнца была шокирована, Северная экспедиция повернулась к ней жутким лицом террора. Тряпицын поступил с японцами (правда, не совсем уж мирными, учитывая, что они в большинстве своем прибыли для обеспечения агрессии и участвовали в боях) так же, как японцы привыкли поступать с русским населением Дальнего Востока. Так, 22 марта 1919 г. японцы сожгли село Ивановка вместе с 257 жителями. И это – только один из случаев.

Население Николаевска отправилось в Керби на пароходах, а армия отходила по болотистой местности и измоталась. Обострились конфликты. В этих условиях против Тряпицына возник заговор части командиров. 1 июля он был арестован и 9 июля расстрелян вместе с частью соратников и женой, а его армия распалась. Коммунисты ДВР отнеслись к этому перевороту благожелательно – Тряпицын был врагом японцев, а с ними предстояло потом мириться.

Пожар 1920 года

Тем временем Красная Армия вернулась на Украину. 5 января 1920 г. в занятый махновцами Александровск прибыли и части 45-й дивизии РККА. На переговорах с представителями красного командования Махно и представители его штаба потребовали выделить им участок фронта для борьбы с белыми и сохранить за ними контроль над их районом. Махно и его штаб настаивали на заключении формального соглашения с советским руководством. 6 января 1920 г. командарм 14-й армии И. Уборевич приказал Махно выдвигаться на польский фронт. Это была ловушка – в случае согласия махновцев планировалось разоружить по дороге. Впрочем, красное командование не рассчитывало на доверчивость Махно. Не дожидаясь ответа, Всеукраинский ревком 9 января 1920 г. объявил Махно вне закона под предлогом невыполнения им приказа идти на польский фронт. Красные напали на штаб Махно в Александровске, но он сумел 10 января 1920 г. уйти в Гуляйполе.