Лев Троцкий. Оппозиционер. 1923-1929

Получив тезисы Преображенского в разгар своей работы над новыми документами для VI конгресса, Троцкий придал им особенно резкую и полемически заостренную форму, адресовав не только конгрессу Коминтерна и руководству ВКП(б), но и собственным сторонникам. Он полагал, что следовало бы выступить с коллективным обращением оппозиционеров. Своему единомышленнику Багдасарову, находившемуся в ссылке в Чимкенте, он писал, что «смысл заявления: высказать то, что есть. Никаких преувеличений, никакого игнорирования нынешних офиц[иальных] попыток вырваться из трясины, но и никакой дипломатии, фальши, развращенного политиканства в духе Зиновьева, Каменева, Пятакова»[886].

В письме Раковскому от 14 июля Троцкий признавался, что работа над документами к конгрессу Коминтерна была своего рода средством отвлечения от тяжких душевных страданий, от глубокой скорби, связанных с недавней потерей младшей дочери. «Это было трудно. Но с другой стороны, необходимость выполнить эту работу во что бы то ни стало послужила как бы оттяжным пластырем и помогла пронести ношу через первые наиболее тяжкие недели». Рассказывая, что у него получилась книжка объемом в одиннадцать печатных листов, Троцкий не приписывал инициативу ее создания только себе самому. По его словам, он стремился подытожить то, «что было плодом нашей коллективной работы за последнее пятилетие, когда Ленин отошел от руководства партией и когда воцарилось бесшабашное эпигонство, жившее сперва на проценты от старого капитала, но скоро пустившее в расход и самый капитал»[887].

Иначе говоря, Троцкий рассматривал документы, подготовленные к VI конгрессу Коминтерна, как своего рода итог всей теоретической, публицистической, разоблачительной, протестной деятельности оппозиции, начиная с 1923 г., когда оппозиции в буквальном смысле еще не существовало, но зарождалась дискуссионно-критическая струя в большевизме, приверженцы которой, считая себя подлинными преемниками Ленина, вступали в мужественную борьбу против того, что позже оформилось как сталинизм.

Документы Троцкого с критикой программы и всей деятельности Коминтерна были скрыты делегацией ВКП(б) как от большинства участников конгресса, так и от партии. Но все же машинописная рукопись Троцкого в сильно сокращенной форме была отпечатана в нескольких экземплярах в качестве секретного документа и роздана членам программной комиссии без указания автора на титульном листе, но с подлинным заголовком, причем члены комиссии были поставлены в известность, кем именно этот текст был написан. Как бы в насмешку и над самим документом, и над членами комиссии, им сообщили: выдаваемый им материал дается не в дискуссионном, а в информационном порядке и обсуждению не подлежит. Идея отпечатать сокращенный текст документа в нескольких экземплярах, видимо, принадлежала Бухарину, причем представитель компартии США на конгрессе Джеймс Кэннон[888] даже предположил, что появление документа в программной комиссии конгресса вызвало недовольство Сталина и стало еще одной причиной отстранения Бухарина от дел[889].

«Критика программы Коммунистического Интернационала» состояла из трех разделов. Они были посвящены общим вопросам международной революции в противопоставлении курсу Сталина на построение социализма в одной стране; общим чертам и особенностям стратегии и тактики коммунистического движения в современную эпоху; итогам, перспективам и урокам китайской революции. Троцкий основывал свою критику на том безусловном для него положении, что «интернациональная коммунистическая программа ни в коем случае не есть сумма национальных программ или сводка воедино их общих черт»[890]. Исходя из этого, он не оставлял камня на камне от бухаринского проекта, игнорировавшего, по его мнению, новую роль Соединенных Штатов в мире, их напор на Европу, считал совершенно недопустимым устранение из проекта программы Коминтерна лозунга советских Соединенных Штатов Европы.

Троцкий повторял, расширял, дополнительно аргументировал критику теории социализма в одной стране, подтверждая свою приверженность концепции перманентной революции в международном масштабе. Подчеркивая зависимость СССР от мировой экономики, от международного рынка, Троцкий утверждал, что в проекте Бухарина «революционно-историческую диалектику заменила крохоборчески-реакционная утопия замкнутого социализма, который строится на низкой технике, развивается «черепашьим темпом» в национальных границах, связанных с внешним миром только страхом перед интервенцией»[891]. Теория социализма в отдельной стране рассматривалась как «источник социал-патриотических блужданий» (так был назван специальный раздел «Критики»)[892]. Троцкий здесь прозорливо подметил пока еще только начинавший складываться национализм сталинского руководства, поведение которого сопоставлялось с курсом официального руководства германской социал-демократии во время Первой мировой войны. Интернационализм превращается, утверждал критик, в схоластическое прикрытие заведомой фальши.