Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917

Социал-демократы в России внимательно следили за первым появлением Троцкого на авансцене революции. Один из лидеров меньшевиков И.Г. Церетели[976] отмечал следующее: «В этом первом выступлении Троцкого сказалась разница между его характером и характером Ленина. Ленин нечасто выступал перед демократической аудиторией, враждебной его взглядам. Но когда ему приходилось это делать, он делал это в резкой и непримиримой форме, идя вразрез общему течению и не стесняясь вызывать самую враждебную реакцию со стороны слушателей… Троцкий… построил свою речь так, чтобы по возможности избегнуть резкого столкновения с собранием. Ударным пунктом своей речи он сделал не критику коалиции, а приветствие русской революции, указание на её мировое значение, на сочувствие, вызванное ею в рабочих кругах Европы и Америки. Только после этого начала, встреченного общими аплодисментами, Троцкий отметил, что считает коалиционную политику ошибочной, буржуазным пленением Совета. Но эту критику он формулировал не в резкой, вызывающей форме, а в сравнительно мягких тонах, в форме дружеских советов, адресованных заблуждающимся единомышленникам. Тем же мирным по форме тоном он выразил надежду, что после этого шага будет сделан следующий, второй шаг, который он заранее приветствовал, а именно передача всей власти в руки Советов. Несмотря на эти предосторожности, критика Троцкого была встречена аудиторией очень холодно и прерывалась возгласами: «Это мы слышали от большевиков!», «Нам нужна демократия, а не диктатура!»»[977].

В Совете, однако, Троцкий выступал нечасто. 13 мая при обсуждении вопроса об участии социалистов во Временном правительстве он заявил, что «сомнения, привезённые из-за границы, должны ли социалисты идти во Временное правительство», не рассеялись, а укрепились[978]. 25 мая он дебатировал в прениях по докладу Церетели, который вместе со Скобелевым ездил перед этим в Кронштадт для улаживания конфликта с местным Советом, отказавшимся подчиняться центральным властям, в частности Временному правительству. Из числа членов Совета только Троцкий счёл возможным признать правильной кронштадтскую резолюцию в том смысле, что она отнюдь не означала «отложения от России», как полагал Церетели, а была вызвана недовольством политикой Временного правительства, которое не проводило «энергичной чистки» представителей старой власти, в частности в Балтийском флоте. В то же время сам Троцкий считал неверным неподчинение кронштадтцев центральной власти и энергично протестовал против распространявшихся слухов, приписывающих ему участие в составлении резолюции Кронштадтского Совета[979].

Значительно более существенным для Троцкого было определиться с партийно-политической принадлежностью, которая соответствовала бы его позициям, позволяла бы играть руководящую роль и проводить соответствующую агитационную и организационную работу. У Троцкого не было своей организации в Петрограде. Он счёл наилучшим вариантом присоединиться к группировке, которая официально называла себя Петербургским межрайонным комитетом объединённых социал-демократов интернационалистов, но которую, особенно ввиду её длинного и неуклюжего, да и не вполне чёткого наименования, обычно называли межрайонцами или даже межрайонкой. Возглавляла эту организацию, образовавшуюся накануне Первой мировой войны, Межрайонная комиссия, которой руководил до 1916 г. Константин Константинович Кротовский, известный под псевдонимом И. Юренев[980].