Лев Троцкий

«Преступление» Щасного состояло в том, что он не выполнил приказа наркома о сдаче остатков русского флота немецкой эскадре и смог в крайне сложных условиях привести корабли из Ревеля (Таллина) и Гельсингфорса (Хельсинки) в Кронштадт. Вызванный «на ковер», Щасный отстаивал необходимость возрождения флота и заявил даже, что политика наркома ведет флот к гибели. В ответ на окрики Троцкого, который стучал кулаком по столу, Щасный потребовал разговаривать с ним в приемлемых тонах. Такое поведение решило его судьбу. По распоряжению Троцкого Щасный был арестован и предан суду «Особого трибунала», образованного перед этим при ВЦИКе. Троцкий, выступивший единственным свидетелем, обвинил Щасного в контрреволюционном заговоре.[564] Морской офицер был приговорен к расстрелу, и приговор тут же приведен в исполнение. Материалам о деле Щасного, опубликованным в семнадцатом томе сочинений Троцкого, составители дали заголовок «Первая измена». Правильнее было бы назвать их «Первая жертва», ибо для Троцкого была необходима показательная жертва, которая свидетельствовала бы о его «революционной непримиримости» к «изменникам» из числа старых военных. Но так как таковых не было под рукой, в качестве удобной жертвы был избран не вполне покорный, своенравный моряк.[565]

Понимая, в отличие от значительной части, если не большинства коммунистов, необходимость использования военных специалистов на командных должностях в армии, а не в качестве консультантов, как предлагали некоторые,[566] Троцкий видел в этом лишь временную меру. В апреле 1918 года он выступил инициатором создания Военной академии и утвердил положение, согласно которому доступ в нее открывался каждому военнослужащему, обладавшему боевым и командирским опытом. Пока же он твердо придерживался курса на использование опытных специалистов — офицеров и генералов, разумеется, под пристальным контролем сверху, со стороны созданной в его ведомстве Высшей военной инспекции и в определенной степени комиссарского состава, которому доверял в меньшей степени, нежели кадровым военным.

Последним он также не очень-то доверял, понимая их чуждость той идейно-политической среде, власть которой они вынуждены были защищать, исходя главным образом из патриотических соображений, но отчасти руководствуясь карьерными или даже чисто материальными стимулами. Отсюда проистекала система поистине террористической кабалы, в которую Троцкий стремился поставить офицерские кадры, вплоть до учета членов их семей, которые могли быть взяты в качестве заложников в случае перехода офицеров на сторону белых.

В то же время Троцкий прилагал немалые усилия, чтобы сплотить вокруг себя лично ему преданных людей, независимо от их политического и морального облика. Справедливость требует отметить, что большинство лиц нового окружения были убежденными большевиками. Троцкий отлично понимал, что подчиненные должны быть по возможности сознательными участниками того дела, которому они служат, и убеждены в правильности задач, которые ставятся перед ними.

Наиболее близким к наркому, пользовавшимся его полным доверием человеком и часто выполнявшим его обязанности, когда тот занимался сугубо политическими делами, являлся Эфраим Маркович Склянский. Родившийся в 1882 году и получивший специальность врача в 1916-м, он еще во время обучения в Киевском университете в 1913 году стал социал-демократом, а во время мировой войны вел революционную агитацию в армии. В октябре 1917 года Склянский вошел в Военно-революционный комитет при Петроградском совете и с этого времени был близок Троцкому.

По инициативе Троцкого 6 сентября 1918 года Высший военный совет был преобразован в Революционный военный совет республики (Реввоенсовет). Состав его часто менялся, неизменными оставались лишь Троцкий и Склянский, ставший его заместителем и фактически руководителем Реввоенсовета.

Другие приближенные были менее значительны, а некоторых даже можно назвать людьми скользкими и авантюристичными. Таковым был, к примеру, участник убийства германского посла Мирбаха Яков Блюмкин. Этот левоэсеровский искатель приключений был уверен, что советская власть не может его казнить за убийство «германского империалиста». Тем не менее он скрылся, а в ноябре 1918 года поехал в Киев, где участвовал в подготовке убийства германского генерала Эйхгорна. В апреле 1919 года Блюмкин сдался советским властям, был помилован и даже принят в РКП(б). Троцкий взял Блюмкина в свой секретариат и охрану, понимая, что этим он привязывает авантюриста к себе и сможет использовать его для выполнения самых неприглядных поручений.

Исключительно важным был вопрос о непосредственном военном руководстве Красной армией. Совнарком и Троцкий в качестве его члена придерживались мнения, что пост главнокомандующего должен быть отделен от поста наркома.