Лев Троцкий

Между тем у него возник конфликт с родителями. Приезжая в Николаев по коммерческим делам, Давид Броштейн узнал (мир не без добрых людей!) об опасных знакомствах сына. Произошло бурное выяснение отношений. Отец пытался образумить Льва, переходил от уговоров к ругани. Сын отвечал менее резко, но столь же упрямо и непримиримо. «Диспут» окончился тем, что отец заявил: «Или ты оставишь все это и займешься делом, или перестанешь тратить мои деньги».[39] В результате Лев поссорился с отцом, отказался от его помощи, покинул снимаемую комнату и поселился вместе со Швиговским и несколькими юношами из круга «политических знакомств» в новом саду, который Швиговский арендовал вместе с более вместительной хижиной.

Скоро, однако, группа почувствовала, что более вариться в собственном соку недостойно. Обсуждались пути того, как приступить к общественной деятельности. Решено было создать общество для распространения в народе полезных книг. Это была дерзкая инициатива, если иметь в виду почти полное отсутствие денежных средств. И все же каким-то образом члены кружка Швиговского стали собирать небольшие суммы, вносили членские взносы, на которые покупали дешевые книги. Затея провалилась, так как работавший в саду ученик-подросток, которого пытались «сагитировать», отнес несколько подозрительных книг в жандармское управление. Книги оказались легальными, особых неприятностей для «коммунаров» не возникло, но и новорожденное общество распалось, а за садом Швиговского был установлен полицейский надзор.

Однако стремление к активной общественной деятельности не угасало. Бронштейн попытался попробовать свои силы в политической журналистике. Узнав, что народнический журнал «Наше слово», выходивший в Петербурге, перешел в руки марксистов, он написал страстное письмо в редакцию журнала «Вестник Европы» с протестом против «козней» оторванных от простых людей интеллигентов.[40] Вскоре после этого для легально выходившего в Одессе журнала либеральных народников «Южное обозрение» он написал резкую статью, направленную против марксистских взглядов тогдашнего авторитета П. Б. Струве.[41] Отправив материал по почте, через неделю он поехал за ответом сам. «Редактор через большие очки с симпатией глядел на автора, у которого вздымалась огромная копна волос на голове при отсутствии хотя бы намека растительности на лице. Статья не увидела света. Никто от этого не потерял, меньше всего я сам».[42]

Рабочая организация в Николаеве

Конец XIX века знаменовался интенсивным индустриальным развитием России, строительным бумом, возникновением рабочих организаций, которые, отдавая дань народническим идеям, в то же время постепенно увлекались марксизмом в различных его интерпретациях. году в Петербурге произошла крупная забастовка ткачей. Слухи о ней достигли Николаева, и в саду Швиговского о ней спорили тамошние «народники» и «марксисты».

Однажды в сад заглянула родная сестра братьев Соколовских Александра. Возможно, этот визит был вызван любопытством: братья немало рассказали ей о Льве Бронштейне, который может объяснить все на свете. Саша, ожидая увидеть бородатого профессора, была очень удивлена, обнаружив юношу с коротко подстриженными, но непослушными черными волосами и голубыми глазами.

При виде старшей по возрасту, уверенной в себе и в то же время нежной, стройной и очаровательной девушки молодой человек не стушевался. Они обменялись колкими репликами. «Вы полагаете, что вы марксистка? — спросил Бронштейн. — Я не могу представить себе, как юная девушка, полная жизни, может придерживаться этого сухого, узкого, непрактичного взгляда». Саша в долгу не осталась: «А я не могу представить себе, как человек, который полагает, что он логичен, может соглашаться с этой массой неопределенных идеалистических эмоций».[43]

Александра произвела на Льва двойственное впечатление. С одной стороны, он увидел в этой девушке, шестью годами старше его, очаровательную особу, на которую хотелось произвести самое благоприятное впечатление. С другой стороны, Александра имела значительно больший, чем ее братья и Лев, жизненный опыт. Несколько лет она училась в Одессе, где приобрела профессию акушерки. В этом портовом городе она встретилась с молодыми людьми, которые учились в Женеве и познакомились там с членами основанной в 1883 году первой русской марксистской организации Г. В. Плехановым и В. И. Засулич. Новые знакомцы убедили Сашу в том, что марксистское учение — единственно правильная теория, дающая ответы на все вопросы общественного развития, что народничество препятствует социальному прогрессу. Саша была девушкой начитанной, целеустремленной, серьезной. Это нравилось Льву, но ее марксистские взгляды он считал далекими от жизни. Видимо, у Бронштейна возникло и чувство ревности, скорее всего небезосновательное, к тем одесским знакомым, с которыми несколько лет встречалась юная акушерка.