Лев Троцкий

Таковым, например, был американский делегат Джеймс Кэннон, являвшийся членом программной комиссии, которому удалось познакомиться с сокращенным вариантом «Критики» Троцкого. Этот документ произвел на него глубокое впечатление. Будучи до этого одним из главных проводников «большевизации», теперь он стал осознавать реальный смысл этого лозунга.

На конгрессе Кэннон встретился с представителем канадских коммунистов Морисом Спектором, который, как оказалось, уже несколько лет тайно симпатизировал взглядам Троцкого. Почувствовав близость, они поделились друг с другом своими негативными суждениями о политике Коминтерна и сочувствием идеям, высказанным в документе Троцкого. Кэннон и Спектор договорились, что по возвращении на Американский континент они развернут пропаганду идей Троцкого в США и Канаде, правда, пока еще не помышляя о создании для этого особой политической организации.[1112] Кэннона и Спектора прежде всего заботило, чтобы они могли безопасно выбраться из «красной столицы» и оказаться в западном мире: парадокс состоял в том, что, проповедуя всеобщую перестройку по советскому образцу, сами они предпочитали пользоваться благами того мира, который рассчитывали «стереть до основанья».

Чтобы получить заграничные паспорта, сданные после приезда в Москву в «особый отдел» Коминтерна, делегаты должны были возвратить «секретные документы», полученные в ходе конгресса. Стремясь привезти в Америку «Критику» Троцкого, хотя бы в сокращенном виде, Кеннон и Спектор попросту украли экземпляр у австралийского делегата Вилкинсона, обрекая того на незавидную участь как-то выкручиваться из создавшегося положения.[1113]

Возвратившись в США, Кэннон познакомил с «Критикой» близких к нему Мартина Аберна и Макса Шахтмана, убедил их в точности анализа, осуществленного лидером русской оппозиции. Эта троица развернула соответствующую агитацию. В октябре 1928 года Кэннон, Шахтман и Аберн предстали перед судом ЦК компартии и после бурных дебатов были изгнаны из ее состава.[1114] Затем они приступили к формированию оппозиционной коммунистической организации, которая явилась первым в мире структурированным объединением, объявившим себя звеном будущей международной организации сторонников Троцкого. В мае 1929 года отступники созвали в Чикаго конференцию, провозгласившую создание Коммунистической лиги Америки, которая охватила США и Канаду. Был избран ее Национальный комитет в составе Кэннона, Спектора, Аберна, Шахтмана, Арне Свабека, Карла Скокглунда и Алберта Глотцера.

VI конгресс послушно выполнил волю Сталина, приняв резолюцию «Дело Троцкого, Сапронова и др.».[1115] Спекулятивно поставив в один ряд фамилии Троцкого и одного из лидеров незначительной группы демократического централизма Т. В. Сапронова (группа, как мы помним, порвала с объединенной оппозицией в 1927 году), также исключенной из ВКП(б) на Пятнадцатом съезде, конгресс объявил принадлежность к «троцкистской оппозиции» несовместимой с пребыванием в ВКП(б). Содержание платформы оппозиции было объявлено контрреволюционным. Ходатайства Троцкого, Радека, Сапронова и других о восстановлении в партии были отклонены.

Конгресс Коминтерна явился своего рода рубежом. Он засвидетельствовал беспрекословное господство Сталина над международной коммунистической организацией, дополнившее его всевластное хозяйничанье внутри страны, которое зафиксировал Пятнадцатый партсъезд. Именно после VI конгресса разложение оппозиции, которое началось в предыдущие месяцы, вступило в решающую стадию, приведя к тому, что внутри страны Троцкий оказался без серьезной поддержки.

Глава 10 РАСПАД ОППОЗИЦИИ

Усиление репрессий и расхождений

С середины 1928 года преследование сторонников оппозиции резко усилилось. Оппозиционеров исключали из партии, увольняли с работы, изгоняли из вузов, а наиболее активных все чаще подвергали арестам, избиениям и отправляли в политизоляторы. Все же информационные сводки Московского комитета ВКП(б) о настроениях в рабочей среде дают представление о том, что к осени 1928 года сторонники Троцкого еще сохранили влияние среди рабочих, которое, однако, все более сокращалось. Две сводки, специально посвященные «троцкистским» выступлениям в связи с 11-й годовщиной Октября, сохранились в архивном фонде Троцкого (это еще раз свидетельствует о том, что ему удавалось почти до конца 1928 года поддерживать связи со своими тайными сторонниками). В некоторых случаях партбюрократы «дули на холодное», представляя в качестве оппозиционных выступлений простые проявления недовольства. Тем не менее бесспорными фактами были листовки, распространявшиеся накануне и в день празднования на предприятиях, а во время демонстрации даже на Красной площади.[1116]