Лев Троцкий

Прогнозы основоположников марксизма не подтвердились. Они оказались по тем временам романтическим вымыслом, но были сохранены в арсенале социалистического движения. Свой вклад в обоснование и обогащение концепции непрерывной революции внес Парвус. В ряде статей начала XX века он выдвигал тезис, что капитализм превратился в универсальную систему, роль национальных государств уменьшается, расширяются международные, общие интересы как буржуазии, так и пролетариата вне рамок этих государств. Это было плодотворное наблюдение. Другой вопрос, какие политические выводы из него делались.

Что же касается России, то в условиях складывавшейся мировой капиталистической системы революционный процесс в ней должен был «сжаться». Парвус выражал несогласие со схемами ведущих российских социал-демократов, что на смену абсолютизму в России придет вначале конституционная монархия, затем либерально-демократическая республика, в ходе длительного процесса будет развиваться капитализм, увеличиваться численность и расти сознательность пролетариата, и только эти предпосылки обусловят грядущую социалистическую революцию. Парвус высказывал мысль, что эти этапы могут слиться воедино, в ходе вооруженного восстания будет образовано рабочее социал-демократическое правительство.

Отсюда вытекал известный лозунг Парвуса, который позже сталинисты приписывали не только самому Парвусу, но и Троцкому: «Без царя, а правительство рабочее». Этот лозунг был выдвинут Парвусом не как устойчивая установка, а, можно сказать, для красного словца. Что же касается Троцкого, то он его вообще не разделял, а позже подверг прямой критике.[199] Троцкий рассматривал соотношение пролетариата и крестьянства в демократической революции и в развитии последней в социалистическую как сложный и противоречивый феномен, хотя сам, как мы увидим, не был в состоянии преодолеть связанные с этим противоречия.

Именно в это время, весной 1904 года, произошла встреча Троцкого с Парвусом в мюнхенском квартале Швабинг, где последний проживал. По дороге в Россию Троцкий, как уже упоминалось, вновь остановился у Парвуса. Перед отъездом Троцкого в Россию Парвус заверил его, что события полностью подтверждают сделанные им анализ и прогноз. «Нужно только договорить, что революция в России может привести к власти демократическое рабочее правительство».[200] Поддержка крупного социалистического авторитета, каковым считался Парвус, явилась важным стимулом к дальнейшему обдумыванию Троцким принципиальных вопросов и схемы развития революции. В то же время восприятие «теории перманентной революции» как теории Парвуса-Троцкого[201] является неточным не только потому, что это не была самостоятельная теория, но и потому, что Парвус лишь дал начальный толчок разработке концепции, которая полностью являлась плодом рассуждений и выводов Троцкого.

Брошюра Троцкого «До Девятого января», опубликованная в Женеве в начале марта 1905 года, шла вразрез с общепринятой классической революционной схемой. Основные положения брошюры, сосредоточенные в последних ее разделах «Демократия и революция» и «Пролетариат и революция», состояли в следующем.

Действительная демократия в обстановке абсолютизма может быть только революционной демократией. Партии, ориентирующиеся на соглашение, а не на революцию, не могут быть демократическими партиями. Абсолютизм нельзя убедить, его можно только победить. Для этого необходима не «сила логики», а «логика силы». Демократия должна мобилизовывать революционные ряды. Российская демократия лишена возможности опереться на национальные традиции, эти традиции необходимо создать. Вновь и вновь в различном словесном оформлении автор повторял, что партия демократии не может не быть партией революции. Российские либералы, прежде всего «освобожденцы», то есть те, кто примыкал к журналу «Освобождение» и позже оказался во главе кадетов, даже не упоминая о всеобщем избирательном праве, апеллировали, по мнению Троцкого, к антиреволюционной традиции русской истории (революционная, по его мнению, отсутствовала).

Единственной партией последовательного демократизма является социал-демократия. «Мы, социал-демократы, выступили на поле революционной борьбы в эпоху полного политического затишья. Мы с самого начала формулировали нашу революционную демократическую программу. Мы пробуждали массу. Мы собирали массу. Мы выступали на улицу».[202] Иначе говоря, демократизм неотделим от революционности, а революционность от социал-демократизма. При этом Троцкий сильно преувеличивал масштабы деятельности социал-демократов и делал это сознательно во имя обоснования своих основных тезисов.