Лев Троцкий

В тюрьме была создана коллективная работа по истории Петербургского совета, в написании которой участвовали большевики, меньшевики и нефракционный социал-демократ Троцкий — он стал не только одним из авторов, но и фактическим редактором работы. Рукопись удалось вынести из тюрьмы, и вскоре она была опубликована.[227] Вся работа носила на себе отпечаток идей Троцкого. Но особенно показательной была написанная им глава «Уроки первого Совета».[228] Здесь обосновывалась все та же концепция перманентной революции, доказывалось, что центральной задачей является взятие государственной власти.

На узком столике тюремной камеры Троцкий пытался запечатлеть не только историю Совета, но дать анализ всей истории революции, которая, по его мнению, еще продолжалась и могла привести к новым волнам подъема.

Особое внимание уделялось формированию, политическим установкам и началу практической деятельности партий. В тюремных статьях Троцкого была представлена палитра всего политического спектра России в тот краткий период, когда в стране начала формироваться партийно-политическая система. Среди этих работ выделялась статья «Царская рать за работой», посвященная организациям, вошедшим в историю под названием черносотенных.[229] Правда, автор упрощал связь между черносотенцами и государственной администрацией, вместе с тем показывая, что крайне правые организации и движения вербовали своих членов отнюдь не только из среды имущих слоев. Старый порядок, согласно анализу автора, набирал повсюду своих сторонников — «во всех углах, норах и трущобах. Здесь — мелкий лавочник и оборванец, кабатчик и его постоянный клиент, дворник и шпион, профессиональный вор и грабитель-дилетант, мелкий ремесленник и привратник дома терпимости, голодный темный мужик и вчерашний выходец деревни, оглушенный грохотом фабричной машины. Озлобленная нищета, беспросветная тьма и развращенная продажность становятся под команду привилегированного своекорыстия и сановной иерархии» — такова была картина черносотенного движения. Другие статьи касались формирования партий либерального толка — октябристов, кадетов, сущности эсеровской программы и тактики и т. д. Наибольшее внимание уделялось выступлениям пролетариата и советскому движению, созданию и деятельности Петербургского совета, особенно в дни, когда автор был его руководителем. В меньшей мере рассматривались крестьянские бунты, мятежи в армии и на флоте, которым, однако, также посвящены были статьи. Выглядит удивительным, что событиям в декабре 1905 года, прежде всего вооруженным выступлениям в Москве и других городах, Троцкий посвятил лишь одну небольшую статью под неопределенным названием «Декабрь»,[230] видимо, в связи с тем, что Петербург оказался пассивным.

Лидер Совета на суде

Первое время судьба арестованных членов Петербургского совета оставалась неопределенной. В высших сферах не было единодушия по поводу того, следует ли предавать членов Совета суду. Министерство юстиции отвергало такую возможность, так как деятельность Совета была открытой, а власти вступали с ним в прямые отношения.[231]

Либеральные и репрессивные волны следовали одна за другой, что непрерывно меняло предположения о судьбе деятелей Совета. В декабре 1905-го — январе 1906 года не исключалась возможность, что дело будет передано военному суду. Когда в апреле начала работу I Государственная дума, возникли мнения об амнистии. В конце концов И. Л. Горемыкин, председатель Совета министров в апреле — июле 1906 года, решил передать дело на рассмотрение Судебной палаты с участием сословных представителей. Члены Совета обвинялись в подготовке вооруженного восстания. Получив обвинительное заключение, Троцкий написал документ «Совет и прокуратура», в котором детально разобрал все пункты обвинений, предъявленных 52 членам Совета (остальные арестованные из этого дела были исключены).[232] Заявление было тайно передано социал-демократической фракции Госдумы, которая предполагала выступить с запросом. Внести его не удалось, так как Думу разогнали.

В своем документе Троцкий прибегал к политическим и юридическим ухищрениям, стремясь показать бессмысленность обвинительного акта. Возможно, он консультировался со своим защитником, но прямых свидетельств этого нет. Автор стремился показать противоречие между сущностью обвинения и той картиной деятельности, которая вменялась в вину. Все 52 члена Совета обвинялись во вступлении в сообщество, поставившее целью «насильственное посягательство на изменение установленного в России основными законами образа правления и замену его демократической республикой». Эти обвинения карались статьями Уголовного уложения, предусматривавшими наказание каторгой или смертную казнь.