Лев в долине

- Решайте: либо "Шепард", либо катитесь ко всем чертям! - рявкнул Эмерсон, исчерпав терпение. - Значит, вы отклоняете мое предложение, мистер...

- Зовите меня Немо.

Эмерсон приподнял брови. Молодой человек предупредил его язвительный ответ словами:

- Я не отказываюсь, просто до отъезда из Каира мне придется завершить кое-какие свои дела. Я буду у вас в гостинице завтра. Назначьте время.

- Семь утра.

- В семь так в семь. До завтра, профессор.

Не пожелав опереться на мою руку, спаситель Рамсеса самостоятельно поднялся и, не оглядываясь, побрел прочь.

Мы вернулись к своему экипажу. Среди других конных повозок, поджидавших туристов, не оказалось самой шикарной, принадлежавшей Каленищеффу.

- Ну, Пибоди? - молвил Эмерсон под шорох колес.

- Ты о чем, Эмерсон?

- Что скажешь о новом помощнике? Странно, что ты так долго воздерживалась от комментариев.

Я бы не воздерживалась, если бы не его сокрушительный локоть.

- Прекрасная мысль! Я и сама хотела предложить то же самое, но ты меня... э-э... опередил.

- Неужели?

- Представь себе. Мы обязаны протягивать руку помощи несчастным, тем более нашим соотечественникам. Уверена, что этот молодой человек пережил разочарование - скорее всего, любовное, потому и пал так низко. Надеюсь, ты не обвинишь меня в хвастовстве, если я напомню, что опыта и здравого смысла мне не занимать.

- Мои мотивы не столь альтруистичны, Амелия. Просто мне нужен человек для присмотра за Рамсесом, пока мы с тобой... В общем, когда нам не до него. Знаю, ты все равно станешь читать ему нравоучения, призывая отказаться от своих пагубных привычек. Но прошу тебя, Пибоди, не слишком зли его, чтобы он не плюнул и не сбежал! Это все, что я могу сказать. А почему ты помалкиваешь, Рамсес?

Рамсес откашлялся:

- Благодарю, папа. Я ждал, что моим мнением поинтересуются: в конце концов, я - самое заинтересованное лицо. Если не принимать во внимание то обстоятельство, что мне не требуется нянька, какого бы пола она ни была...

- Кажется, совсем недавно тебе понадобилась помощь, - напомнила я. - Ты был так беспечен, что тебя похитили у нас из-под носа!

Рамсес открыл рот, но Эмерсон, зная не хуже меня о словоохотливости сына, быстро заговорил:

- Насколько я успел понять из слов Рамсеса и Абу, злоумышленники действовали очень аккуратно. Похитителями были вовсе не провожатые, поднимавшиеся с нами на пирамиду. Абу расспросил своих людей. Оказалось, что их отпустил американец, назвавшийся нашим спутником. Свои слова он сопроводил щедрым бакшишем, чтобы у них не возникло лишних вопросов.

- Удивительно! Я думала, что это примитивная попытка вымогательства, в худшем случае - проделки Каленищеффа, решившего задержать нас, пока он не закончит какие-то свои подлые делишки.

- Ты думала неправильно, Пибоди. Каленищефф не посмеет встать на пути у МЕНЯ.

И Эмерсон оскалил зубы, словно собрался вцепиться негодяю в глотку. Должна сказать, его аргументация выглядела убедительно.

- Тогда кто же? Кто мог покуситься на Рамсеса, если не... Боже, Эмерсон!

- Смотри не произноси гадких слов, Пибоди!

- Именно он, и никто иной! Гений Преступлений!

III

Не буду воспроизводить наш дальнейший разговор. Реплики Эмерсона были крайне бессвязны и преследовали одну цель - не дать мне пикнуть. Рамсес, по своему обыкновению, пытался вставить словечко, вернее, пространную тираду, но без всякого успеха. Экипаж уже подкатил к гостинице, а Эмерсон все не мог успокоиться. Я прекратила спор, чтобы не позорить себя криком в гостиничном вестибюле.

Коридорный сообщил, что в наше отсутствие к нам в номера доставили многочисленные свертки. Эмерсон кивнул и бросил коридорному монетку.

- Наверное, это мои сегодняшние покупки. Хорошо, что хоть что-то получилось!

Свертки были свалены в углу. Поверх кучи гордо, как часовой, восседала Бастет. Караульную службу она несла исправно, внушая ужас гостиничной челяди. Суеверные египтяне, учитывая ее сходство с изображениями кошек в древних гробницах и собачью преданность хозяину, подозревают, что дело с нашей Бастет нечисто. Они недалеки от истины: недаром мы дали ей имя древнеегипетской богини.

Бастет и Рамсес приветствовали друг друга с такой страстью, словно не виделись по меньшей мере год. Однако кусочки жареной курицы, которые наш сын припас для своей хвостатой подружки, были ею высокомерно отвергнуты.

- Любопытно, - протянул Рамсес, - очень любопытно...

Спорить с этим было трудно: жареная курица - любимое лакомство нашей кошки.

- Может, еда отравлена? - предположила я.

- Тогда мы уже бились бы в агонии, а то и вовсе отправились на тот свет, - язвительно ответил Эмерсон. - Хватит с меня мелодрам! Рамсес, тебе пора спать! А ты, Амелия...

- Да, Рамсесу и впрямь пора в кровать, вставать завтра ни свет ни заря. Дверь в его комнату придется оставить открытой, мало ли что...

Эмерсон послал мне взгляд, полный упрека.

- Дорогая моя Пибоди... - начал он.

- Ничего не поделаешь, Эмерсон.

- Что ж... После всех этих приключений твой сон, Рамсес, будет очень крепок. Если ты проснешься и услышишь... В общем, что бы ты ни услышал, не обращай внимания.