Левая политика, № 23 2015. Россия, Украина, Новороссия

Катастрофа постсоветского проекта является делом самой обуржуазившейся номенклатуры и происходит при отсутствии реальной оппозиции. Понятно, что первая будет удовлетворять при этом лишь свои интересы. Однако возвращение Украины в зону российского влияния зависит от того, насколько успешно российская власть сможет решать внутренние проблемы своей страны — вне зависимости от того, понимает ли это наше правительство или нет. Втягивая Россию в украинский кризис, вообще увеличивая её активность на международной арене, Путин ставит перед своим режимом такие задачи, решение которых объективно требует коррекции внутренней политики, требует, кроме кнута, ещё и пряник, мотивирующий население как вне, так внутри самой России, на поддержку Кремля.

Речь идёт о коррекции неолиберального курса в сторону социально-ориентированного управления экономикой. То, что помогло Западу разрушить СССР, теперь может послужить России в активном противостоянии с неолиберальным, переживающим экономические трудности Западом. Если путинский режим окажется не способным пойти на это, он неизбежно проиграет. Но в этом случае может проиграть и гражданское общество России, а выиграть тот же, кто бомбил Югославию.

Таким образом, путинская администрация, активно участвуя в украинских делах, объективно оказывается поставленной перед задачами, не-решение которых повлечёт её внешнеполитическое поражение, полное или частичное. Это уже подтверждается: продолжая внутреннюю неолиберальную политику и ужесточая репрессии против оппозиции, путинское правительство битву за Украину в целом проигрывает. Влияние России ощутимо только на Юго-Востоке за счёт социокультурной проблематики, которая накручена националистическими истериями как на Украине, так и в самой России.

Тем не менее, время работает против неолиберальных киевских властей, подписавших договор с ЕС. С учётом кризиса в самом ЕС, роста евроскептических настроений в Европе, откола от Украины Донбасса, уничтожения там инфраструктуры и заводов «украинскими патриотами» вследствие невменяемости украинских политиков в сфере экономики, можно с уверенностью говорить, что ничего хорошего от евроинтеграции Украине не будет. Европейский выбор продиктован не экономическими потребностями страны, он является выражением массовых общественных иллюзий, на поводу которых идёт киевское руководство. Когда правительство воплощает массовые «идолы театра», страна превращается в цирк. Если этой катастрофической политике Кремль противопоставит собственный более успешный экономический проект, то битва не только продолжится, но и будет выиграна самым оптимальным для Украины и России образом. Во всяком случае, сейчас на Украине, после подписания соглашения с ЕС, социальная альтернатива по необходимости, неизбежно будет облекаться в про-российские формы. Социальная проблематика будет выражаться в рамках социокультурной оппозиции: EC-РФ. Хорошо ли это или плохо, но с этим надо считаться и видеть за этой поверхностью конфликт между объективными интересами страны и интересами правящей группировки.

О том, что коррекция внутреннего курса российского правительства возможна, свидетельствует «лёгкое» кейнсианство, последовавшее после массовых выступлений на рубеже 2011–2012 годов. Оно выразилось в увеличении социальных расходов, в повышении зарплат бюджетникам и обеспечило поддержку правительства со стороны последних. В контексте дальнейших событий всё это выглядит своеобразной экономической «арт-подготовкой» наступательной политики России во время украинского кризиса. Успех на Олимпиаде, о котором чаще всего в этой связи упоминают, не имел бы такого значения без недавних экономических и социальных успехов Кремля, как бы ни скромны они ни были.

Если путинский режим покажет способность эволюционировать в этом направлении и дальше, то мы увидим удивительное, но закономерное ослабление национал-демократического «тренда» массового сознания не только на Украине, но и в других странах ближнего зарубежья. Обыватели всех стран хотят просто жить в соответствии со своими представлениями о нормальной жизни, а не соответствовать лозунгам политиков. Если союз с Россией это им обеспечит — значит, они будут с Россией. В большинстве своём «ев-ромайданутые» украинцы не хотят не просто в «путинскую» Россию, а в неолиберально-номенклатурную, где преследуется инакомыслие, где невозможно честно вести бизнес и т. д. В этом заключается рациональный момент идеологии Евромайдана. Имидж российского государства был сильно подпорчен репрессивными мерами против «Пусси Райот» и участников митинга на Болотной. Массовые антироссийские настроения в Киеве объясняются, среди всего прочего, и этим. Перед Кремлём стоит задача исправить этот имидж.