Левая Политика. Левые в России

Мне могут сказать: да что ты прицепился к человеку? В конце концов, кое-какие свободы в путинской России образца 2007 года ещё остались: всякий вправе сочинять и публиковать любые глупости, какие пожелает.

Так-то оно так. Но приглядимся повнимательнее: Владимир Никитин публикует свои статьи на официальном сайте КПРФ, в своей брошюре рекомендуется как депутат Госдумы от КПРФ. Между тем никто из партийных лидеров не только не отмежевался от него, но и не сделал заявления: дескать, писания Никитина выражают лишь его частное мнение и к позиции партии никакого отношения не имеют. Это можно понять только так, что тексты Никитина, если и не отражают «линию партии», то, по крайней мере, не противоречат ей.

Если это действительно так, КПРФ и в самом деле обречена. Пороки, симптомом которых является Никитин, погубили её окончательно.

Первый из этих пороков — идеализм, причём самого низкого пошиба, на уровне шаманства. Вольно было первобытному охотнику верить, что если сегодня он проткнёт копьём изображение мамонта, то завтра это поможет ему поразить настоящего мамонта. Но сегодня-то, в начале третьего тысячелетия, мы вроде бы уже переросли эти суеверия.

Ничуть не бывало! И сегодня господин Никитин верит, что между собой борются не реальные общественные силы, а слова — наборы букв и звуков. Слово «свобода» кажется ему очень мощным заклинанием, которым могучие белые колдуны с Запада покорили нашу страну. Вот он и пытается найти ответное заклинание — более сильное. Цитируем: «Навязав нам свой язык и смысл слов, Запад изменил нашу картину мира, цели жизни и стандарты поведения, технологии и методы достижения целей. Мы стали рабами их слов и их денег. Чтобы избавить от рабства, нужно искать путь спасения в родном языке. Искать то заветное слово, которое спасало наших предков от “латинской ереси”». В качестве такого слова, как уже говорилось, Никитин предлагает «совершенство». К сожалению, он забывает указать, в какое время суток это слово нужно произносить, при какой фазе Луны, какие при этом следует делать пассы и какое животное приносить в жертву.

Второй порок, свойственный КПРФ фактически с момента её возникновения, — провинциальный консерватизм. Всё зло идёт с Запада, а потому надлежит нам всем держаться за своё, исконное, святоотеческое. Если Запад провозглашает идеи свободы и демократии — значит, и они от лукавого (недаром в прошлом году некий автор «Советской России» выражал удовлетворение тем фактом, что Интернет медленно добирается до российской глубинки: в нём, дескать, в Интернете, одна сплошная порнография, экстремизм да пропаганда чуждого жизнеустройства). А то, что из подобных идей возникло и само коммунистическое движение (по своему происхождению, кстати, тоже западное), благополучно удаётся оставить за скобками. Лежащая в основе марксистской теории идея прогресса сменяется даже не консерватизмом, а откровенной реакционностью.

Третий же порок (пожалуй, и породивший первые два) — это интеллектуальное убожество партии. В принципе, те же идеи, которые проповедует Никитин, можно было бы и развить глубже, и преподнести в более красивой обёртке. К примеру, многие из этих идей есть и в работах Сергея Кара-Мурзы. Но у него можно найти и изящество, и остроумие, и даже некоторую глубину мысли. Однако на идеологическом фронте КПРФ подвизается не он, а Никитин, способный, по мере сил, производить слово «культура» от культа египетского бога Ра.

Скажете, в КПРФ есть и другие люди — мыслящие, образованные, способные не только придерживаться марксизма, но и творчески его развивать? Конечно, есть — я сам знаком с некоторыми из них. Вот только лицо партии определяют не они, а Никитин и ему подобные.

И дело вовсе не в Никитине. Дело — в никитинщине.

УКРАИНА

Украинские левые и украинско-российские отношения. Среднесрочная перспектива

Александр Левченко, Киев

Покойный палестинский лидер Ясир Арафат незадолго до своей кончины в беседе с одной из украинских делегаций заявил, что не видит Израиля на карте мира к середине XXI века, потому что израильской военной мощи его народ противопоставит способность к деторождению палестинских женщин.

Действительно, лет через 30–40 численность палестинских арабов — граждан Израиля может сравниться с численностью еврейского населения этой страны. И хотя оружие останется в руках евреев (палестинцы не имеют права на службу в армии), гарантированные израильским арабам политические права могут быть использованы ими эффективнее танков. Если эти права, конечно, не отберут.

В отличие от национальных признаков левые убеждения половым путём, к сожалению, не передаются. Даже самые радикальные. Поэтому в политике смена поколений порой приводит к таким кардинальным переменам в сознании народов и, соответственно, к таким политическим кульбитам, что порой кажется: лучше бы политические взгляды наследовались вместе с генами предков. Степень прогнозируемости событий увеличилась бы кратно.