Левая политика, № 5 2008. Предварительные итоги

После страшнейшей атаки неолиберапизма в 90-х мы вновь наблюдаем многомиллионные долларовые инвестиции международного капитала в стратегические секторы нашей экономики — нефтяную промышленность, добычу ископаемых, угольную промышленность, строительство и инфраструктурные проекты. Международные консорциумы из России, Китая и Ирана эксплуатируют наших рабочих как никогда прежде. Я не верю, что одни транснационалы лучше других. Все они изначально стремятся к монополизации производства и торговли, к максимальной эксплуатации рабочих, грабительскому пользованию национальными природными ресурсами, политическому вмешательству в процесс принятия экономических решений в тех странах, куда им удаётся проникнуть. Это удар в самое сердце той экономической модели, которую мы пытаемся построить.

Президент считает инвестиции транснациональных корпораций шагом вперёд. Я же вижу, как мы при этом предлагаем нашу революцию в качестве залога иностранным бизнесменам, которые готовы вложить в неё деньги. Для меня первым шагом на пути к социализму стал бы разрыв с этими компаниями и корпорациями. Наше правительство, напротив, пропагандирует объединение в максимально крупные экономические группы: например, покупка CANTV[9] и Электрической Компании Каракаса. Очевидно, что восстановление этих компаний государством — серьёзный прогресс, но представители бизнеса были так этому рады, что даже сделали публичное заявление в поддержку такого шага.

Не меньше меня волнуют слова президента о том, что SIDOR (Orinoko Steel — крупная компания, занимающаяся сталью) национализирована не будет, потому что ей управляют «хорошие капиталисты». На самом деле, компания была приватизирована ещё при 4-й Республике[10] и владеет ей аргентинский транснациональный консорциум Techint. Нам кажется, президент Чавес занял такую позицию, поскольку компания опирается на страну, управляемую «дружественным» президентом Киршнером. Но я всё-таки хотел бы знать: с каких пор мы делим капиталистов на «хороших» и «плохих»?

В последнее время президент часто публично ссылается на Китай. Мы бы попросили его от этого отказаться, потому что несколько лет назад капитализм в Китае был успешно восстановлен, так что теперь это страна, где рабочий класс эксплуатируется сильнее всего. Это рабы нового времени, которыми правит прогнившая партия, по-прежнему именующаяся «коммунистической», но по сути, подчиняющейся транснациональным корпорациям. В довершение всего там только что ввели в конституцию право на частную собственность. Так что Китай вряд ли может служить достойным примером.

Следующий важный момент, на котором я бы остановился, — это роль социальных классов в революции. Можно даже не призывать в свидетели Маркса, Энгельса, Ленина или Троцкого, чтобы узнать, что единственным способом ниспровержения капитализма, системы, где меньшинство навязывает свою волю большинству, будет экспроприация предприятий рабочим классом и людьми, принадлежащими к этому большинству, настоящими производителями и переход производства под их контроль. В этом смысле, то, что мы понимаем под социализмом, объясняется очень просто. Но, несмотря на простоту, в Венесуэле этот процесс встречает всё больше трудностей. Мы, рабочие ключевых секторов экономики, находимся в таком положении, что не можем рассчитывать не то чтобы на рабочий контроль, но даже на совместное управление. В стратегических секторах государство не будет рассматривать даже его возможность.

Нашим товарищам на заводе Constructors Nacional de Valvuas (переименован в Inveval[11]) пришлось пройти через настоящие физические страдания и голод, и сражаться как черти, чтобы правительство наконец выслушало их и экспроприировало завод. Рабочие на заводе Venepal (ныне Invepal), который производит картон и бумагу, боролись 10 месяцев, прежде чем победили капиталистов, — а правительство не обращало на это внимания. И сейчас у нас перед глазами ситуация на Sanitarios Maracay[12], где рабочие держат блокаду во имя национализации, но правительство выказывает мало интереса к процессам такого рода.

Это позволяет предположить, что экспроприация не входит ни в планы правительства, ни в намерения PSUV. Но в таком случае мы движемся никак не в сторону социализма, а скорее в направлении своего рода государственного капитализма, который стремится несколько ускорить развитие страны.

А как насчёт взглядов Чавеса на независимость профсоюзов?

Этот вопрос по-настоящему значим. Президент не может изменить историю и сказать, что те из нас, кто борется за независимость профсоюза, каким-то образом были «отравлены» опытом 4-й Республики. Напротив, автономия профсоюзов — это единственное действенное противоядие от бюрократизации, именно поэтому мы смогли спасти революцию в 2002 и 2003 годах. И пока такое положение будет сохраняться, революцию можно считать под надёжной защитой.