Левая политика, № 5 2008. Предварительные итоги

А.В. Рясов аргументировано утверждает, что в первые годы после революционного переворота 1 сентября 1969 года М. Каддафи и его сторонники «отождествляли себя исключительно с арабскими националистами и насеристами. Социально-политические изменения в Ливии действительно представляли в выступлениях М. Каддафи как «прямое продолжение революции Гамаля Абдель Насера на пути к общеарабской революции». В соответствии с насеровскими идеями об «авангардной партии» в Ливии также был создан Арабский социалистический союз (АСС), призванный быть единственной политической организацией и координатором законодательной и исполнительной власти. Однако уже в 1973 году Каддафи начал отходить от насеровской модели с целью преодоления «барьера между массами и революцией». Ливийское общество 60-70-х годов очень сильно отличалось от египетского. Для него, по мнению автора, была характерна внутренняя сегментация, как социальная (уклад жизни населения прибрежной полосы значительно отличался от уклада бедуинов пустыни), так и политическая (исторически сложившиеся области — Триполитания, Киренаика и сахарский Феццан, объединённые под названием «Ливия», развивались почти независимо друг от друга). В этих условиях создания «авангардной партии» и национализации промышленности было явно недостаточно для легитимации режима. Плюс к тому бюрократизация как египетского, так и ливийского АСС послужила стимулом поиска новых общественно-политических моделей. Автор констатирует: «То, что происходило в Ливии в 1969–1973 годах, в целом вписывалось в практику “государственного социализма” и во многом напоминало процессы, имевшие место в Египте при Насере. Однако бюрократизация ливийского АСС привела к кризису республиканской формы правления, выход из которой ливийский лидер увидел не в “политике открытых дверей” А. Садата, а в учреждении системы “народовластия” — Джамахирии, которая сделала возможным дальнейшее укрепление каддафиевского режима и превращение Ливии в национальное государство». Стержнем этого поиска стала адаптация левой идеологии к традиционной политической культуре и традиционной системе ценностей ливийского общества.