Левая политика. Россия, Украина, Новороссия

Из своего политического и идейного поражения российская оппозиция может извлечь только тот вывод, что условием её политического выживания в новой ситуации является самокритика, осознание своих ошибок и работа над их исправлением. Неоценимы в этом деле уроки украинского кризиса. Какие?

Прежде всего оппозиция должна понять: национализм, как и прозападная ориентация, способны консолидировать политическую активную часть общества в борьбе против режима, но в то же время они служат дискредитации протестного движения. Выступающие под этими лозунгами начинают рано или поздно действовать вопреки своим собственным интересам. Всякая социальная повестка забалтывается, протест «сливается» в пользу новой «патриотической» элиты, «идейные революционеры» становятся полицейскими и карателями, нация раскалывается по этническому признаку. Всё это произошло на Украине в результате победы национал-демократического Майдана.

В связи со всем этим интересен такой вопрос: если бы на волне выступлений 2011–2012 годов в России победил союз прозападных либералов и русских «национал-демократов»? Подобная победа на Украине породила раскол нации и войну с восточным соседом. Не трудно себе представить, что в России победа националистов, как бы ни подчёркивали они свой демократизм, вызвала бы взрыв этнических национализмов внутри страны, гражданскую войну и интервенцию под предлогом «принуждения к миру».

Болотная — это неудавшийся Майдан. Майдан — это удавшаяся Болотная.

Я вовсе не хочу сказать, что протесты рубежа 2011–2012 годов в России были не нужны. Я хочу лишь напомнить о слабости их позитивной программы. Оппозиция должна иметь в виду, что она является подлинной оппозицией не тогда, когда только кипит моральным негодованием «против жуликов и воров». Она становится таковой, когда знает, что предложить взамен их власти, когда предлагаемая ею альтернатива основана не на желании, а именно на знании реальных общественных тенденций, таящих в себе возможность этой альтернативы.

Идти на баррикады имеет смысл только с расчётом на победу. А это значит — с полным осознанием того, что конкретно ты будешь делать после того, как победишь. После победной эйфории наступят будни с их бытовыми проблемами, и ты должен ясно знать, как ты будешь их решать. Если не так, как свергнутая власть, то как? В ответе на этот вопрос должна проявиться ответственность оппозиции. Она только тогда и является подлинной оппозицией, что берёт на себя большую ответственность, нежели власть.

Киевский Майдан инфантильно ушёл от этого вопроса, поддавшись эйфории и наивно доверившись старой Раде. Позитивная программа зимних и весенних протестов в России рубежа 2011–2012 годов отличалась не меньшей смутностью и эклектикой. Хотя при этом в том и другом случае сами по себе протесты были не безосновательны и морально оправданы.

Реакция на эпопею Майдана и Анти-Майдана со стороны российской оппозиции стала открытым ящиком Пандоры левацких и либеральных штампов. Часто они сводятся к следующему суждению: в Киеве произошла «буржуазно-демократическая революция» против «деспотической власти», которая совпала со «становлением нации» и которой противостоит «империализм Путина».

Но, позвольте, возражу я им, режим Януковича, каким бы коррумпированным он ни являлся, был признан легитимным всем мировым сообществом, ибо вполне укладывался в каноны рыночной экономики и формальной демократии, равно как соответствует им и путинский режим, кстати. О какой «буржуазно-демократической революции» тут можно говорить? Какие революционные изменения в украинском обществе произошли или хотя бы наметились после свержения Януковича? И разве «становление нации» происходит не в форме её консолидации, а в форме её глубокого раскола — который и произошёл на Украине?

Что касается «империализма Путина», то он действительно имел бы место, если бы российский президент последовал американским внешнеполитическим стандартам и уже после первой пролитой крови «русскоязычных» в Крыму или на Юго-Востоке отдал приказ ввести танки в «захваченные фашистами» Киев и Львов. При этом опять же, по американским стандартам, он мог бы обойтись и без обнаружения в них фашистов.

Леваки, говорящие об «империализме» Путина часто добавляют к этому слова Ленина о том, что революционеры должны желать поражения своему правительству. Но Ленину-то было что противопоставить своему и чужому империализму — революционный пролетариат Российской империи, способный превратить империалистическую войну в гражданскую! Однако у современных левых под рукой такового нет, и вопрос — будет ли он.