Левая политика. Россия, Украина, Новороссия

В общем-то ничего необычного! Очень похоже на декларации балтийских республик. Но, к примеру, совсем не похоже на Акт провозглашения независимости Украины. Сходные места, конечно, есть. К примеру, о тысячелетней национальной традиции. Но на этом все аналогии завершаются. И дело не в том, что один документ писался в Киеве, а другой, как теперь известно, был привезён из Бухареста. Просто для Украины ликвидация политико-правовых последствий «Пакта Риббентропа-Молотова» означала бы потерю доброго куска собственной территории, приобретённой в результате именно этого пакта. Равно как для прибалтийских государств ссылки на пакт восстанавливали международноправовую логику независимости этих стран, ведущей своё начало с их признания Советской Россией в 1918–1920 гг. Но требование ликвидации международно-правовых последствий пакта в случае с Молдавией означало только одно — требование собственной ликвидации как государства. В пользу единственного известного «потерпевшего» в этой истории — Румынии.

Но это ещё не всё. В отличие от стран Балтии, Советский Союз никогда не признавал Бессарабию частью территории Румынии, считал её оккупированной и требовал освобождения. Более того, когда в октябре 1924 года в составе Украины, на левом берегу Днестра, в будущем Приднестровье была создана Молдавская Автономная Республика, западной границей этой республики были объявлены реки Прут и Дунай. То есть территория Бессарабии признавалась де-юре частью автономии, которая рано или поздно войдёт в её состав уже де-факто. То есть Бессарабия, конечно, упоминается в «Пакте Молотова-Риббентропа», но в состав СССР эта территория вернулась не вследствие пакта.

Но и это ещё не всё. Считала ли, к примеру, официальная Румыния после оглашения ноты Молотова — с требованием возвращения Бессарабии — это возвращение оккупацией? Оказало ли правительство Румынии сопротивление? — Нет. В этот момент Румыния оказалась один на один с СССР, и её так называемый «коронный совет» не только принял все условия Советского правительства, но и согласовал график вывода собственных войск с этой территории. Международно-правовым последствием всех этих действий

СССР и Румынии стало создание Молдавской СССР, которая включила в свой состав большую часть Бессарабии и Молдавской Автономной Республики.

Но слово «оккупация» в Румынии всё-таки очень скоро произнесли. 5 сентября 1940 года в стране происходит государственный переворот. Генерал Ион Антонеску с подразделениями фашисткой организации «Железная гвардия» смещает румынского короля Кароля II. Антонеску устанавливает режим личной диктатуры, заключает союз с Германией и объявляет Бессарабию «оккупированной». И уже 22 июня 1941 года выступает с радиообращением: «Солдаты, я приказываю: переходите Прут!».

Иными словами, новая независимая Молдавия не только провозглашала свою государственность как мимолётный и непродолжительный этап на пути возвращения в состав Румынии, но опиралась на правовую логику военного преступника Иона Антонеску. Эта логика означала только одно — быструю эскалацию конфликта с Приднестровьем. И он случился. И уже сегодня понятно, что приднестровский конфликт — это была не просто молдавская гражданская война. Это была война, которая началась и длилась исключительно в интересах одного-единственного государства — Румынии.

В 1994 году новый молдавский Парламент принимает Конституцию Молдавии, которая автоматически отменяла какую-либо особую правовую значимость таких документов, как Декларация о независимости. Конституция объявляет Молдавию нейтральным государством, государственный язык называет молдавским, признаёт «право на сохранение развитие и функционирование русского языка и других языков, используемых на территории страны».

Но пройдёт всего лишь пятнадцать лет — и ситуация радикально изменится. За эти годы в Молдавии действовали разные правительства. Их внешнеполитический курс отличался той долей оппортунизма, которая всегда неизбежна для таких небольших стран. Но никогда за все эти годы никто не пытался перетолковывать Конституцию в этих основополагающих пунктах. Все очень хорошо понимали, каково значение этих статей для сохранение внутренней стабильности, для поддержания мира на Днестре. Более тысячи погибших с обеих сторон в приднестровской войне казались невероятно высокой ценой, которую дважды платить никто не собирался.

Ситуация принимает совершенно иной облик после прихода в 2009 году Альянса за Европейскую интеграцию. Нужно сразу сказать, что курс на европейскую интеграцию был принят ещё в правление коммунистов, в 2002 году. И по содержанию действий он в значительной степени являлся не столько курсом, нацеленным на вступление в ЕС, сколько политикой модернизации по европейским лекалам. По этому пути в то время шли все, начиная с России и заканчивая Арменией. Вопрос «членства в ЕС» для этих стран, как известно, Брюсселем не рассматривался даже теоретически. Не рассматривается он и сейчас.