Левая политика. Текущий момент.

Сам собой напрашивается ответ «чтоб была». Есть такие люди, и их немало, для которых империя самоценна. Более того, она для них — святыня, а приведённый здесь вопрос выглядит форменным кощунством (всё равно что спросить у верующего, зачем нужен бог). Такое направление условно можно назвать религиозным.

Наиболее яркий его представитель — Александр Проханов. В своём знаменитом интервью с Чубайсом («Российский капитализм: от первоначального накопления капитала — к развитию») этот писатель изложил свои взгляды предельно откровенно: «Он (проект. — И.Ф.) не наполняется пока никаким конкретным содержанием. Я не знаю, какая это будет Империя: коммунистическая, либеральная, фашистская, теократическая, или какая-то иная имперская мегамашина, — только исторический процесс покажет, что будет стоять за этим термином.»[31]. Умри, Денис, лучше не скажешь. Неважно какая — лишь бы Империя, да ещё с большой буквы. На всякие мелочи, вроде коммунизма, либерализма и фашизма, автор не отвлекается.

Разумеется, так рассуждают далеко не все имперофилы. Скажем, обыватели из их числа надеются, что сверхмощное государство (всё-таки слишком часто употреблять слово «империя» — моветон) сможет (другой вопрос, захочет ли?) защитить их, гарантировать спокойную и безопасную жизнь.

Есть в рядах сторонников империи «прогрессисты» наподобие М. Калашникова. Этим, собственно, империя как таковая и не нужна — им нужен прорыв в будущее, принципиально отличное от настоящего, «новый мир». Поскольку добиться этого без прогресса науки и техники невозможно, средством такого прорыва и выступает империя, способная обеспечить необходимую концентрацию материальных, трудовых и интеллектуальных ресурсов.

Ещё один взгляд — один из самых распространённых — условно назовём реваншистским. Его сторонники надеются, что новая империя, так сказать, нанесёт ответный удар: отплатит за все унижения, которым повергается нынешняя Российская Федерация — а заодно и все её обитатели. Впрочем, чаще такие взгляды ведут не к имперопоклонничеству, а к обычному национализму.

Мегамашина

Разумеется, только названными пунктами побудительные мотивы «имперофилов» не исчерпываются — перечислять их можно ещё долго. Но давайте попробуем всё же понять: что же за загадочная сущность — «империя»?

На самом деле её суть точнее всего выразил всё тот же Проханов в уже процитированном отрывке: империя есть мегамашина. Централизованное многонациональное государство с одной государствообразующей нацией (единственное исключение, пожалуй, Австро-Венгрия, где таких наций было две), сильным и разветвлённым управленческим аппаратом, мощной армией. Принято также считать, что империю объединяет некая мобилизующая идея — но я не уверен, что ассирийцы, персы, римляне, франки, да и те же австрийцы согласились бы с этим. Впрочем, империи Александра Великого и впрямь была свойственна определённая идея: повсеместное распространение греческой культуры как высшего достижения человечества. Вот только ей это что-то не прибавило долговечности. После смерти основателя сподвижники великого полководца растащили государство на куски.

Но главная черта империи — та самая «мегамашинность». Характерно, что Проханов взял за основу своей метафоры именно машину, а не, скажем, организм. Показательная проговорка: в отличие от живого организма машина — сколь угодно мощная — мертва. Ничего живого и ничего человеческого в ней нет.

Гениальный образ империи — Российской, но вообще-то и любой — нам оставил Пушкин. Непоколебимый и равнодушный Медный Всадник, чуждый всему человеческому и готовый затоптать Евгения даже за робкое «Ужо тебе!» — империя в чистом виде. Аппарат, машина. При создании эту машину, конечно, на что-то запрограммировали — но затем она, как всегда и бывает, обрела собственные цели и собственную логику. И только кажется, что император — или тот, кто его заменяет — машиной управляет. На самом деле он может делать лишь то, что соответствует её целям. Цель же у империи всегда одна: становиться всё сильнее и подавлять любое сопротивление. Остальное для неё вторично.

Чиновничье царство

Выше мы уже назвали тех, кто стремится к империи. Но это вовсе не значит, что все перечисленные категории людей в ней заинтересованы. Желать — и действовать — можно и вопреки своим интересам, если эти интересы недостаточно ясно осознаны. Поэтому теперь поставим вопрос иначе: а кто, собственно, заинтересован в империи?

Империя есть государство. А государство — это не леса-поля-реки, не заводы-фабрики, и даже не армия. Государство — это чиновничий аппарат; всё остальное существует как бы «при нём».

Любой империи — коммунистической (если предположить, что такая империя вообще возможна), либеральной, фашистской или теократической — неизбежно понадобятся «сильные управленцы», «крепкие хозяйственники», «опытные организаторы» etc. Империя — это прежде всего огромное количество начальственных кресел, каждое из которых — с кабинетом, автомобилем, водителем и обязательной длинноногой помощницей. И, что самое сладкое — с властью.