Левая политика. Варварство, социализм или...

Теперь следующий тезис: советская модель как альтернатива. Была ли советская модель альтернативной по отношению к западной? Безусловно, была. Но очень важно понимать, что она была альтернативной в рамках определённого тренда, который был общечеловеческим, глобальным. Если взять тренд тридцатых-сороковых годов, то какой это тренд? Социальное государство, государство регулируемое, рост доли государственной собственности, повышение роли левых рабочих профсоюзов в движении, иными словами, можно сказать, что Советский

Союз, конечно, альтернатива Западу, но в общем он в этот тренд тоже вписывается.

И более того, он его толкает. Не то, чтобы Советский Союз сам по себе, а Запад сам по себе. И запад влиял на СССР, что мы, кстати говоря, видели, но и советский Союз влиял на Запад, о чём мы сейчас почему-то не говорим. Мы говорим о том, как они на нас влияли, как разложили, как стали для нас в чём-то образцом, но при этом забываем, что и Советский Союз был для западного социального государства в чём-то образцом. Это видно и по системе образования, здравоохранения, по некоторым социальным моделям, даже по жилищному строительству. Когда вы попадаете в скандинавские страны, то обнаруживаете, что это очень похоже на советское жилищное строительство, только лучше, более качественно сделано. Но модели советских микрорайонов примерно те же самые, и созданы даже с некоторым запозданием по сравнению с советским муниципальным планированием. Мы начали первыми, потом скандинавы переняли часть этого опыта, а потом мы просто у них учились там, где хотели учиться. А где не учились, там соответственно отстали. Но это к вопросу о взаимном влиянии.

Но парадокс в том, что постсоветский капитализм тоже, на мой взгляд, вписан в определённый тренд. Только он уже не является альтернативным, наоборот, на мой взгляд, он является крайней формой проявления вот этого доминирующего неолиберального тренда. Поэтому то, что советский посткапитализм развивался с акцентом на рентное предпринимательство, было достаточно закономерным, наверное, для всего этого направления ещё по одной причине.

Если сравнивать периоды глобализации и регионализации, то это не просто случайные колебания маятника. Под ними стоят ещё различия социальных сил, групп, интересы которых доминируют. И если взять работы Михаила Покровского, то там проводится такая интересная мысль, которую можно развивать, и я в своей книге её пытаюсь развивать, что разные типы капитала, разные группы внутри капитала доминируют в разные периоды. То есть периоды безусловно неолиберальные, инновационные периоды, это периоды безусловного господства торгово-финансового капитала. Периоды регионализации — это периоды господства так называемого промышленного производства и производительного капитала.

Парадокс в том, что специфические успехи, например, Китая, состояли в том, что он сумел использовать неолиберальную модель для стимулирования и развития именно производственной экономики. В то время как в остальных странах она разрушалась, в Китае она, наоборот, развивалась. Опять же обращаю внимание на книжку Джованни Аригги «Адам Смит в Пекине». К самой этой книжке у меня отношение очень двойственное и, скорее всего, негативное, но этот момент, на мой взгляд, Аригги очень хорошо показал, именно — как китайское руководство могло строить Китай, сделав предложение именно этой мировой конъюнктуре. Это заключалось в том, что когда все переводили всё на финансовые рельсы, кто-то же должен был где-то что-то производить. Но должен производить по минимальным ценам, это принципиальное условие. Опять же обращаю внимание на статьи Джефри Соммерса, американского экономиста, который сформулировал задачу для неолиберализма как выход из кризиса социального государства. Это был кризис экономики дорогой рабочей силы, и выгода кризиса состояла в том, чтобы решить одновременно две проблемы, которые казались неразрешимыми в рамках другой модели, а именно: одновременно мы должны были снижать стоимость рабочей силы, конечно, прежде всего в богатых западных странах и глобально, и развивать потребление, развивать производство.

Если снижать стоимость рабочей силы, то будет снижаться и потребление, а как вы будете тогда развивать производство? Эта проблема решается в виде гонки на спуск, когда вы переносите производство в страны с дешёвой рабочей силой. За счёт этого происходит удешевление товаров, но стимулируется всё-таки рост экономики в глобальном масштабе. И это происходит там и до тех пор, пока гонки на спуск могут быть продолжены.