Левая рука Белого Тумана

На улице стоял ночной полумрак. Спустя месяцы она так и не привыкла к яркости и красоте местного неба. С одной стороны горизонта вечно стояла глухая тьма, а с другой множество миров переливались красками. Огромный, почти на восьмую часть небосвода Отец на севере лишь на четверть закрывался разноцветным миром-калейдоскопом перед ним. Из-за этого ходить можно было вовсе без фонарей, полагаясь исключительно на развитое ночное зрение.

Несмотря на совсем недавний вечер, в учительском секторе было тихо, в отличии от ученического. Разница ощущалась мгновенно — полная тишина резко менялась на множество молодых людей, путешествовавших с фонарями по вымощенным камнем тропам. Кто-то шел парами, кто-то в одиночку или толпой. Но неизменным было то, что в общежитиях учеников жизнь расцветала в девять и успокаивалась только ближе к трем ночи. Но никто не буянил, потому что «некультурный» отдых строго карался. Правда, это не мешало каждый вечер проносить из города у подножья горы, наверное, целые телеги жгучей воды.

Нужный двухэтажный домик нашелся быстро, потому как только до него Сандей путь и знала. Они единственные, с кем она здесь знакома, так что только это место в голове и отложилось.

Общаться вне уроков культуры гораздо легче. Все дружно игнорировали правила обращения и не возмущались, если кто неправильно кого-то обзовет. Но делали так только между собой — с учителем Драго и другими старшими придерживались всех правил. Да и с малознакомыми студентами общались подобным образом — зачастую неформальная обстановка сохранялась только внутри таких вот узких группок.

Едва Сандей вошла внутрь, как чуть не упала, попытавшись не наступить на лежавшего в ногах человека. Онириласи, или, как её называли среди них, «звезданутая» развалилась на полу ровно у входа, четко подставляя висок к ноге любого пришедшего. Сама они на затруднения никак не отреагировала, даже глазом не повела — в сфере бездумного рассматривания потолка ей не было равных.

В холле домика еще сидел Винеил, игравший сам с собой в цаги — игру на подобии матшах с Фракта, только использовавшую деревянные квадратики с надписями вместо каменных фигурок. При этом напевал действительно заедавший мотивчик, покачиваясь в такт простенькой мелодии. Он как передвижная музыкальная станция, только фальшивит иногда.

Если бы любитель музыки и логических игр услышал, как Сандей зовет его у себя в голове по полному имени, то с пеной у рта кинулся доказывать её неправоту во всем — вот настолько он не любит свое имя, на риккине звучащее близко к ругательству, из-за чего он и предпочитал простые «Вин» или «Винни». Хотелось спросить, а чем думали его родители. Впрочем, человеком стать это не помешало.

Бритоголовый Шейшен тем временем приватизировал кухню, с которой доносился настоящий кулинарный оркестр. Заглянув за двери из гостиной, Сандей увидела парящие над столешницей ножи, доски и продукты, пока на самой плите чуть левее готовилось сразу три блюда в широких сковородах. Из-под них вырывалось золотистое пламя с такого же цвета искорками, благодаря коим златодрево и было названо именно «злато-». Желтый цвет листьев и самой древесины был не причем.

Сам Шей откинулся с руками за головой к стене, попивая сок через деревянную трубочку. Видимо, не врал, что минимум волос помогает управляться с телекинезом.

…И он оказался единственным, кто поздоровался с подошедшей Сандей. Остальные были слишком заняты (или их абонент недоступен, как в случае с Они).

На вопрос «Где Рун?» получила ожидаемый ответ: «В саду». Ну да, точно.

Рунори действительно копалась в земле на заднем дворе. И как только она ориентируется в этих джунглях? В саду буквально сложно протиснуться и не наступить на случайный росток, за повреждение коего с особым пристрастием оторвут голову. Но она не раскрылась, что случайно поломала стебелек какого-то цветка, так что к ней лезли только обниматься. Пришлось отказаться, потому как у излишне доброжелательной Рун земля по локоть в руках.

Именно с нею у Сандей образовались наиболее тесные отношения. Рун, словно вода (что подходило её направлению), могла приспособиться к любому собеседнику, из-за чего отлично общалась абсолютно со всеми. С нею и довелось провести оставшиеся полчаса, копаясь в земле под бесконечную болтовню о сегодня же купленном саженце Жилостника Горного, пока Шей оканчивал приготовления в качестве главного «эксперта по тусам», как сам себя называл. Когда же пришло время начала, Сандей переместилась назад в гостиную собирать людей.

Вин отвлекся от своих цаги всего на секунду, а затем его вновь поглотила бездна размышлений. Они пинать было бесполезно — рано или поздно встанет сама. А вот стоило ли идти к Заки — большой вопрос. Он довольно неприятно реагирует на отвлечение.

Скорее всего заперся в своей комнате и медитирует, как обычно. Каждый из четырех его соседей справедливо считал, что Заки излишне перетруждает себя, проводя всё свободное время в медитациях и на полигоне.