Левая рука Белого Тумана

Фокусник рывком подобрался к щиту. Хоть время было на его стороне, но оно не защищало от воздействия старой доброй физики, из-за чего с каждым шагом деревяшки пола трещали — не от веса и мощи, но от чистой скорости. С каждым сантиметром, что черное лезвие преодолевало из ножен, кромка покрывалась тонким полупрозрачным слоем, напоминавшем белый лед. Затвердевший до состояния кристалла эфир не существовал долго, но обладал атомарной остротой и резал соответствующе, что хорошо продемонстрировал щит: выдержавшая две крупнокалиберные пули магия с первого разреза обзавелась тонким следом. Спустя четыре последовательные атаки щит окончательно рухнул, начав распадаться по линиям резанных шрамов.

В столь замедленном восприятии Фокусник четко мог разглядеть, как глаза мага в панике скачут с щита на катану и обратно.

С брешью появилась возможность обезвредить противника Узником, что он и попытался сделать, не пряча катану в ножны. К сожалению, даже троекратной скорости не хватило — враг испустил волну силы во все стороны, отталкивая как его, так и Сандей.

Доведший до реакции заклинание маг — крайне неприятный противник. Никогда не знаешь, что тот внезапно вытащит из рукавов. И, если ему на подобный урон под Плотью и Упырем практически плевать, то девушка мощно ударилась плечом о стену, о чем маг задумалась лишь после действия.

Вот чего Фокусник не ожидал, это что Сандей будет стоять столбом, а не пытаться спрятаться. При выстрелах девушка ни разу не шелохнулась, хотя от громкого звука даже сосредоточенный маг видимо вздрагивала.

Не ожидавшая подобного развития событий маг отвлеклась — естественно, Освальд попытался воспользоваться возможностью, но спустя несколько шагов…

Боль

Внезапная боль пронзила само его естество. Раскаленным клеймом та прожигала дыру в груди. Тело парализовало в агонии, а палач, что владел этим орудием пытки, лишь улыбался и давил все сильнее.

С каждой последующей секундой становилось больнее, будто его по-настоящему пилят бензопилой. Он потерял импульс сражения, концентрацию на картах, из-за чего все их эффекты досрочно закончились, и структурную целостность, став скорее облаком в виде человека, нежели чем-то, имевшим форму. Отнялись зрение, слух и любые другие чувства, из-за чего Освальд ощущал себя запертым в темной клетке. И все это сопровождалось нараставшей болью, с которой Фокусник не мог ничего сделать. Любые движения, мысли и потуги впивались кинжалами в открытые раны внутри. Он мог только лежать и пытаться не распасться окончательно, потому что даже связь с зерном ощущалась какой-то нарушенной. Сил не хватало даже на крик.

А затем боль возросла многократно.

…

Непонятно, сколько он так промучился, но в конце концов это нечто, превращавшее его душу в салат, отступило. Сначала резало кинжалом, затем раскаленным мечом, а в конце сдавливало стотонным прессом. Боль была такой сильной, что у Фокусника пробудились рефлексы еще с тех самых пор бытия обычным человеком. Сильно хотелось отдышаться, а в груди будто во всю мощь колотилось сердце, пока белый туман вновь принимал форму человека. Сначала вернулся слух, а затем и зрение, и первым делом Фокусник увидел Сандей, державшуюся за стену и извергавшую потоки квирина вокруг себя.

«Прорыв до первой искры» — мгновенно пронеслось в голове. Только при нем происходит неконтролируемый выброс энергии столь большого объема. Прорыв до великого ключа не столь мощен, а при достижении второй искры вяз с высокой долей вероятности способен контролировать себя достаточно, чтобы не изрыгать сырую энергию в окружение.

Красноволосый маг защищалась от разрушительного квирина щитом, но Фокусник наоборот ощущал себя все лучше и лучше, поглощая свободную для излечения собственной души энергию. Большой узел квирина, имевшийся у него, хоть и был практически бесполезен и годился только шутки ради, но в этот раз спасал от губительного действия энергии. Для вяза, что не обладал узлом соответствующего типа, а также для всех смертных сырая энергия подобной концентрации являлась ядом. Слабым и от коего легко защититься, но мерзким и неприятным ядом. Трясущемуся светлячку больше недели будет крайне паршиво.

Спустя еще несколько секунд Фокусник восстановился достаточно, дабы попытаться что-то предпринять. На душе до сих пор было больно ни разу не фигурально, но боль хотя бы была терпимой, как от свежей раны. Первым делом он вернул потерянное снаряжение: катану, лежавшую прямо под рукой, и наушник, выпавший в момент потери формы. Стоило возвратить технику на место, как Освальд услышал нервного Клокрима, окатившего разум ледяной водой.

«Могильщик дымит, поторопись!»

Глава 29. Двуликий

Он все-таки пришел.

Ей хотелось игнорировать навязчивую тревогу, и даже успешно получалось. Но демон все равно здесь.