Левая рука тьмы (сборник)

Я вспомнил, как ждал меня здесь под снегом Эстравен прошлым вечером и почувствовал прилив острой жалости к человеку, который только вчера находился на вершине своего могущества, а сегодня пал, изгнан, исчез, бежит к границе, а смерть идет за ним в трех днях, и никто не разговаривает с ним. Смертные приговоры редки в Кархиде, жизнь на Зиме тяжела, и люди предоставляют право убивать природе, а не закону. Я гадал, куда направится Эстравен. Экипажа у него нет, они все представляют дворцовую собственность. Ни один корабль или повозка не подберет его. Он идет пешком по дороге и несет с собой то немногое, что смог захватить. Кархидцы в своем большинстве передвигаются пешком. У них нет верховых животных, нет летательных аппаратов, большую часть года погода не благоприятствует движению машин и жители Гетена не торопятся. Я представил себе, как этот гордый человек бредет в изгнание, маленькая, согнутая фигура на дороге, ведущей к западу от залива.

Все эти мысли мелькали в моем мозгу, когда я проходил мимо дома в Красном Углу. В то же время я продолжал обдумывать действия Эстравена и короля. В общении с ними я потерпел неудачу. Что же делать дальше?

Я должен отправиться в Оргорейн — соседнее с Кархидом государство, соперничающее с ним. Но оттуда мне трудно будет вернуться в Кархид, я еще не закончил тут дела. Я напомнил себе, что вся моя жизнь может пройти в осуществлении миссии Экумена. Не торопиться, не бежать в Оргорейн, прежде чем я не узнаю больше о Кархиде, и особенно о предсказателях.

Два года я отвечал на вопросы, теперь я сам буду задавать их. Но не в Эрхенранге. Я наконец-то понял, что Эстравен предупреждал меня, и хотя я не могу доверять его советам, не учитывать их тоже нельзя. Он дал мне понять, хотя и не прямо, что мне следует удалиться от двора и уехать из города. Я почему-то вспомнил о зубах лорда Тайба.

Король предоставил мне свободу в своей стране, я воспользуюсь ею. Как говорят в Экуменийской школе: если действия невыгодны, собирай информацию; когда информация становится невыгодной, спи. Я еще не хотел спать. Я отправлюсь на восток и буду собирать информацию о предсказателях.

4. Девятнадцатый день

Восточно-кархидское сказание. Рассказано Тобордой Чержавой в очаге Коринхеринг и записано Дж. А., 93/1492/.

Лорд Ферости рем ир Айн прибыл в крепость Тангеринг и предложил сорок бериллов и половину дохода от урожая своих садов, как плату за предсказание.

Его условия были приняты. Он задал свой вопрос Ткачу Одреку и вопрос его был: «В какой день я умру?»

Собрались предсказатели и ушли во тьму.

Когда кончилась тьма, Одрек дал ответ: «Ты умрешь в Одстрет» (девятнадцатый день любого месяца).

— Какого месяца? Через сколько лет? — воскликнул Ферости.

Но связь была разорвана, и ответа не было. Лорд вбежал в круг, схватил Одрека за горло и начал душить его, крича, что если он не получит ответа, то сломает Ткачу шею. Его оттащили, хотя он и был сильным человеком. Он бился в их руках и кричал:

— Дайте мне ответ!

Одрек сказал:

— Ответ дан, и цена уплачена. Иди.

Разгневанный Ферости рем ир Айн вернулся в Гарут, третий домейн своей семьи, бедную местность на севере Осноринера, которую он сделал еще беднее, выколачивая из нее плату за предсказание. Он закрылся в крепости, в самой высокой комнате башни очага, и не выходил оттуда ни к другу, ни к врагу, ни в посев, ни в жатву, ни для кеммера, ни для набега. И прошел месяц, и шесть месяцев, и девять, а он продолжал жить, как заключенный, и ждать. А в Одпетерхад и в Одстрет — в восемнадцатый и девятнадцатый дни месяца — он не ел, не пил и не спал.

Его кеммерингом по любви и обету был Харбор из клана Геганнер. Этот Харбор в месяц Гренде пришел в крепость Тангеринг и сказал Ткачу:

— Мне нужно предсказание.

— Чем ты заплатишь? — спросил Одрек.

Он видел, что пришедший плохо одет и плохо обут, его сани стары, а все его снаряжение нуждалось в замене.

— Я заплачу своей жизнью, — сказал Харбор.

— У вас больше ничего нет, милорд? — поинтересовался у него Одрек.

Он говорил теперь с ним, как с благородным человеком.

— Вы больше ничего не можете предложить?

— Ничего, — сказал Харбор. — И я не знаю, ценна ли для вас моя жизнь?

— Нет, — сказал Одрек. — Для нас она не ценна.

Тогда Харбор упал на колени, сраженный любовью и стыдом, и воскликнул:

— Я умоляю ответить на мой вопрос! Спрашиваю я не для себя!

— А для кого?

— Для моего лорда и кеммеринга Ферости, — ответил Харбор. Он заплакал.

— С тех пор, как он вернулся от вас с ответом, для него нет любви и радости. Он умирает от вашего ответа, который вовсе и не ответ.

— Человек умирает только от смерти, — сказал Ткач Одрек. Но страсть Харбора его тронула. Наконец он сказал: — Я поищу ответ на ваш вопрос, Харбор, и не спрошу за это плату. Но помните, что платить приходится всегда. Тот, кто спрашивает, всегда должен заплатить.

Тогда Харбор прижал руки Одрека к своим глазам в знак благодарности. Собрались предсказатели и ушли во тьму.