Левак укрепляет брак

Без четверти семь Алиса подъехала на своей машине к углу улицы Баррикадной и, припарковав ее, закурила сигарету.

Через пять минут она увидела, что от станции метро несется Юлька. На девушке вместо обычной юбки была узкая… полосочка ткани, напоминавшая набедренную повязку, топик едва доходил до проколотого пупка, в котором поблескивала очень симпатичная висюлька. На ногах – босоножки на умопомрачительном каблуке, сантиметров одиннадцати, не меньше.

– И как она на них ходит? – усмехнулась Алиса, наблюдая за Юлькой из окна автомобиля. – Еще и вприпрыжку.

– Привет, – прокричала та и помахала Алисе рукой. – Давно ждешь?

– Нет, пять минут назад подъехала. Мне выходить из машины или на ней поедем? – спросила она.

– На ней, – ответила Юля и, открыв дверцу, залезла внутрь. – Здесь недалеко, но зачем же такие ножки лишний раз утруждать? – засмеялась она и, задрав одну ногу, положила ее на панель. – Как тебе обувка?

– Умереть, не встать, – закатила глаза Алиса. – Как ты на них передвигаешься?

– Легко, – усмехнулась Юля. – А у тебя что на ногах? – спросила она.

– Обычные туфельки на невысокой шпильке.

– Я смотрю, и макияж у тебя тоже обычный, – нахмурилась Юля. – Я же просила: сделай поярче, чтобы было вызывающе, хотя бы немного. Хорошо хоть юбку надела нормальную, и кофточка вроде ничего, – заметила она. – Между прочим, такие губы сейчас не носят.

– А какие носят?

– Посмотри на мои, – Юля выпятила губы трубочкой. – Вот такие и носят.

– Мне такая помада не идет, – нахмурилась Алиса. – Я на проститутку становлюсь похожа.

– О, это как раз то, что нужно, – оживилась Юлька. – Мы с тобой сегодня и должны быть похожи на проституток. Ну, не совсем, конечно, а как бы и да, и нет.

– Бывает либо да, либо нет, – возразила Алиса. – Постой, постой, что ты сказала? – опомнилась она. – На кого мы должны быть похожи?

– На девиц легкого поведения.

– Зачем?

– Мы с тобой идем в ночной клуб, откуда твой Марков притащил труп, – брякнула Юлька.

– Кого притащил?! – вытаращилась Алиса.

– Ну, тогда она еще не была, конечно, трупом, – поправилась Юлька. – Я о девице говорю, с которой Марков в клубе познакомился.

– Я уже поняла, – кивнула Алиса головой. – Объясни, зачем мы в этот клуб попремся?

– Как это зачем? Алиса, ты что, совсем ничего не понимаешь? – округлила глаза Юлька. – Выход нужно искать там, где вход, истина старая. Вот мы с тобой и проведем кое-какую разведку именно с того места, откуда все и началось. Ты, кстати, фотографию Владимира взяла с собой? – вспомнила вдруг она.

– Да, взяла, в сумочке лежит.

– Вот и хорошо, поехали, времени уже много, можем не попасть. Я узнала, там золотая молодежь тусуется, поэтому практически всегда полна коробочка. Давай, заводи тачку, – поторопила она подругу.

– Связался черт с младенцем, – проворчала та и завела машину. – Чувствую я, что попадем мы с тобой в какую-нибудь историю.

– Не ворчи, лучше за дорогой смотри, – отмахнулась Юлька. – Куда прешь, придурок? – заорала она на водителя «Жигулей», высунувшись в окно. – Не видишь разве, что здесь поворот?

– Не кричи так, – осадила ее Алиса. – Я сама виновата.

– Ну и что? Подумаешь, виновата, – дернула Юля плечиком. – Вот за что я уважаю французов, так это за то, что они – настоящие джентльмены. Знаешь, как они говорят? Если женщина виновата, попроси у нее прощения. А наши мужики? Облают, нахамят да еще и по физиономии заедут, если под горячую руку попадешься. Я, конечно, сейчас не себя имею в виду, я никогда в жизни не потерплю, чтобы на меня мужчина даже замахнулся, речь идет о наших российских женщинах вообще. Как они страдают от домашнего террора и дети с ними заодно. В Америке женщины даже посмотреть на себя косо не позволяют, чуть что, сразу иск в суд, и – Вася, не чешись, плати, как миленький, а откажешься – пожалуйте в тюрьму. Вот это, я понимаю, защита прав!

– Что это с тобой? – усмехнулась Алиса. – Твои права кто-то нарушает?

– Я сказала, что речь совсем не обо мне, а о русских женщинах вообще.

– Вот я и говорю: с чего это вдруг?

– Не знаю, просто нервничаю, наверное, – пожала Юля плечами. – А когда я волнуюсь, меня нервный треп разбирает. Все равно о чем, лишь бы говорить, не молчать.

– Я думала, что нервничать ты совсем не умеешь, – прищурилась Алиса. – Сколько тебя знаю, у тебя все тип-топ, все о’кей и все по барабану. Шучу-шучу, – захохотала она, когда увидела, какими глазами на нее смотрит Юлька. – Если честно, я завидую, что в любом негативе ты ухитряешься найти позитив.

– Ага, это точно, есть у меня такая привычка, с ней как-то легче живется, – согласилась Юля. – А вот Чугункины говорят так: «Ты, Катастрофа, из любого дерьма пытаешься наварить мармелада. Только зря стараешься, потому что дерьмо так дерьмом и останется, сколько бы ты в него сиропа ни лила».

– Чугункины, они и есть Чугункины, – махнула Алиса рукой. – Они всегда во всем сомневаются, стараются увидеть сначала плохое, а уж потом хорошее, поменьше их слушай.