Левар. Властимир

– Но они же…

– Да. И всё же.

– Но как она там оказалась?

– Договорилась с Военегом…

– Вот заноза! – Хохмач зашагал по комнате, ероша волосы.

– И я о том же.

– Так зачем притащил?! Кош! О чём ты думал?!

Кощей нахмурился, припоминая:

– Не знаю. Мы её грача посадили и… постой, а как она?

Хохмач остановился и разочарованно выдохнул.

– Получше, чем ты. В Клети сидит.

– Хочу взглянуть, – Кощей снова поднялся на локтях и протянул руку. – Помоги-ка…

– Белка велела… – запротестовал было Хохмач, но, встретив непреклонный взгляд вожака, замолчал. Потом тихо ругнулся и подставил свои плечи под руку, помогая встать с постели.

– Белка велела… – поддразнил Кощей и сморщился, – ай-й-й… ты прав, чувствую, как рёбра трещат, – он со свистом втянул воздух. – Как бы не развалиться по пути… Сколько я спал? Остальные вернулись?

– Да. Мы две ночи вокруг тебя носились.

– Две?! – Кощей остановился на миг, не веря своим ушам. Точнее, тому, что от них осталось. – Две ночи! И она всё это время торчит в Клети?

– Заноза-то? Ага. Откуда нам было знать, кого ты нам притащил… – упрекнул Хохмач. – А тебе было не до объяснений, знаешь ли. Занят был. Выкарабкивался с того света. Мы тут волосы рвали, не знали, что с тобой, а она «вожака ведите» заладила. Вот и заперли упрямку. Чтобы посговорчивее была в следующий раз. Да что тебе до неё? Она с Военегом договорилась! – напомнил он.

Помолчали, волочась вверх по тёмному коридору. Впереди нитью маячил свет. Кощей вдруг вспомнил:

– Мне такой странный сон снился… – он поморщился, – там была моя семья… и твой брат…

Невидимый Хохмач повернул голову, будто мог разглядеть лицо вожака в темноте.

«Не удивлюсь, если может… – поползли мысли, – что-то в нём есть такое… ведь проболтался однажды, что их род происходит от совятников. Значит, слухи не врут. Неудивительно что их так боялись. Неправильно это всё. Зато как полезно… Военег небось локти кусал, когда Хохма мою сторону взял…»

– Кош, слышишь?

Кощей вздрогнул. Полоска света была уже перед ними.

– Я говорю, обопрись на меня, я дверь толкну. Не падай только. Готов?

Кощей кивнул, и они ввалились в светлую гостиную.

– Хохма! Ты зачем его приволок? Он же горит весь! – налетела на них Белка.

– Жи-и-ив, Коши-и-к! – радостно загремело сбоку и, уронив стул, к ним подскочил Кушак, загребая обоих в тесное объятие. – Жи-и-ив! Жи-и-ив!

Хохмач заслонил собой вожака и попытался оттолкнуть бушующего норика:

– Дурень, у него рёбра трещат! Оставь его в покое!

– Всё-всё! – перекричал их Кощей, освобождаясь. – Я жив. Рад снова вас видеть, обормоты, – он проковылял к столу и тяжело опустился на стул. – Где Клюв?

– В гнезде, на учениях, – Хохмач тоже сел.

– Сколько ещё прибыло?

Кушак довольно надулся.

– Ну?

– Девять, – пробасил тот наконец, деловито подпирая бока.

– Девять… – повторил Кощей, – девять. Почти десяток за два дня! – он уставился на Белку. – Где ты их положила? Им хватает еды?

– Мы гнездо навесом скрыли, от дождя. Еды хватает. Одеял поди тоже, ток вот одёжу бы про запас, мороз на носу, а они, тьфу, голытьба сплошная! – Белка всплеснула руками и села рядом. – Ты бы воротился да лёг, Кошик, а?

Кощей пропустил её просьбу мимо ушей. Глаза его горели.

– Такими темпами и не понадобится одёжа, до мороза успеем Рощу потрясти. Девять новых, а всего сколько? – повернулся он к Кушаку.

– Боле двух десятин.

– Двадцать четыре, – уточнил за нориком Хохмач.

– Ещё столько же собрать, и можно приступать к делу… – задумчиво протянул Кощей и потёр перевязанный бок.

Хохмач с сомнением поцокал, глядя на бинты.

– Да-а… – Кощей перехватил его взгляд и почувствовал, как всё внутри закипает. Он треснул кулаками по столу и встал. – Вот же заноза!

Табурет с грохотом повалился набок. Боль пронзила насквозь, согнув вожака, как от удара. Белка закрыла рот руками. Кушак шагнул было на помощь, но Кощей остановил его побелевшими глазами, потом воткнул их в стену. Туда, где за решеткой сидела его Заноза, одним своим появлением разрушившая отлаженную работу по набору новых леших. Он тяжело втянул воздух в разбитое тело и разжал кулаки. Хохмач не спускал с него глаз, ожидая распоряжений. Кощей медленно выдохнул. Глаза потухли.

«Это не поможет. Ничего не изменить, – внушил он себе – Подумаешь, битые рёбра. Посмотри на себя! Ты свободен! Ты должен победить с тем, что есть».

– Ладно, – он посмотрел на Хохмача, – пойдём, проверю Занозу, а потом ты, Кушак, покажешь мне новолеших, – кивнул он норику.

– А то! – повеселел тот.

– Плащ принеси, не хочу, чтобы они меня видели таким.

Белка тоже оживилась и затараторила по-матерински:

– Кушик, плащ висит на изголовье, я уж его подготовила. Кош, откушай чего сперва, а? Голоден поди, два дня и две ночи лежал, – она поставила на ножки табурет. – Посиди, я мигом…

Кощей прислушался к себе.

«Пожалуй, она права».

– Спасибо, Белка, плесни мне водицы сперва, – он осторожно сел. – Сначала осмотрю всё, а после уж пировать будем.