Level Up 3. Испытание

– Кутузов – великий русский полководец. Руководил нашей армией, когда мы воевали с Наполеоном, и оставил Москву французам, чтобы потом выиграть войну.

Лети закатывает глаза:

– И что? К чему это?

– Знаете, что происходит с временными союзниками, когда общий враг разбит или находится вне пределов досягаемости?

– Они прекращают перемирие, – лицо Ману озаряет улыбкой. – У нас в Колумбии такое было не раз!

– Точно! Мы все время забываем, что мы в своего рода игре, в симуляции. Да, ставки для нас высоки, но игровые механизмы никто не отменял! Эти две армии не один час добирались до нас. До вечера меньше четырех часов, ночью придут ночные монстры, а на рассвете их перемирие заканчивается. Так?

– Черт, босс, мы же можем просто сбежать! – лыбится Эдди. – Телепорт!

– Конечно! Искать нас по всем нашим гексагонам им времени не хватит! Скорее, они между собой передерутся!

– Но как же… Здесь все наши ведущие апгрейды, модули… – растерянно говорит Лети.

– Заново проапгрейдим. А здесь оставим динозавров охранять базу, пусть проредят ряды агрессоров!

Я смотрю на обе выдвинувшиеся к нам армии. Они никуда не торопятся, но если мы прямо сейчас не исчезнем отсюда, через десять секунд нам придется принять бой.

– Счастливо… оставаться! – окончание фразы Ола произносит после телепорта.

– Хотел бы я посмотреть сейчас на их лица! – Ману бьет кулаком по ладони, и хохочет так жизнерадостно, как может радоваться человек, получивший помилование.

***

К закату обоих солнц мы потеряли всего шесть гексагонов. Пока Тафари с Джумой воевали с героически павшими Рексом, Танком, Кроком, Спином и одним ютараптором, а потом решали, что и как делить между собой, и делить ли вообще, наступил вечер. Думаю, они не решились захватывать гексы малыми группами, а потому успели захватить столько, сколько успели до заката.

Тем временем на самом дальнем нашем гексе, примыкающем к краю поля Испытания, мы быстро провели все необходимые апгрейды базы до третьего уровня модуля военных юнитов. Рекс и компания вернулись и снова с нами.

Ночь мы готовимся провести в боях с ночной элитой, утром максимально прокачаться и начать партизанскую войну. Ей поспособствует моя новая способность, полученная с двадцатым уровнем – «Теневой покров». Теперь незаметно красться мы можем всей группой, как и вторгаться в чужие гексагоны, не поднимая тревоги. На попытку захвата, конечно, сразу явятся, но вряд ли Тафари или Джума пришлют всю армию по тревоге, а с боевыми пятерками мы справимся. К утру каждый из нас будет двадцатого уровня, если не выше.

Ассортимент ночной элиты на этом гексагоне не отличается от привычного нам. Да, волны чаще, гуще и сильнее, и к полуночи мы все-таки думаем вложить часть нафармленных ресурсов в развитие базы, чтобы получить регенерацию под куполом, но здравый смысл побеждает. Эти почти двадцать тысяч единиц лучше использовать для себя.

– Здоровый бин попался! – кряхтит Ола, выжидая, когда восстановится потерянная рука.

– Вложись в левел ап! – советую я. – Вдруг сейчас новая волна хлынет?

– Сглазил, босс! – орет Эдди и отбегает на фланг. – Волна!

– Держись позади, Ола! – приказываю я, поднимаясь на ноги. – Хватит с копьем геройствовать, ты шаман или кто? Проклинай, вешай доты и лечи динозавров! Жезл у тебя?

– Куда он денется, Фил. Просто одной рукой…

Дослушать его не успеваю. За нашими спинами раздается громкий хлопок. Обернувшись, вижу, как вспыхивает огромный, мерцающий зеленым портал, и из него высыпают орды «тараканов». Джума!

– Все назад! Под купол! – я рву глотку, но меня никто не слышит, кроме Олы.

Камерунец делает пасы в сторону портала, насылая проклятья. Быстро отмечаю всех своих, чтобы телепортировать клан отсюда, но ничего не получается – слишком велика дистанция между нами. Хватаю Олу под здоровую руку и тащу в сторону остальных, когда сзади доносится возглас:

– Freeze!

В следующее мгновение нас всех окатывает морозом, и я застываю на месте. Рядом падает Ола, такой же замороженный. На краю обзора появляется таймер отсчета дебафа неподвижности: 5… 4… 3…

В тело Олы врубается чья-то алебарда и рассекает его на две половины. Глаза камерунца стекленеют, а потом его тело окончательно исчезает из мира Испытания, оставляя на своем месте только вещи и кристалл души, который я не вижу.

Готовлюсь к окончанию заморозки, чтобы сразу же уйти в невидимость, приказать Рексу огласить все трубным ревом, чтобы обездвижить врагов, и потом слинять всеми, кто еще жив.

2…

В спину Эдди чарджем врезается воин, чем оглушает, а потом, широко размахнувшись, могучим ударом срубает ему голову.

1…

Бум! Уйти в скрытность не успеваю, получив оглушающий удар в затылок. Чье-то очередное парализующее умение, и я валюсь на землю – еще пять секунд беспомощности и новый таймер.

– Не выпускайте его из стана, Грег! – командует чей-то гортанный голос.

– Да, командир!