Level Up (СИ)

Итак, что я помню из курса психологии толпы? Толпу надо удивить, потом шокировать, а потом можно лепить из нее, что хочешь. Конкретно в моем случае - не толпу, а четырех человек, связанных общими целями - не нарушить очередность и попасть на прием к врачу. Тот отпор, который они дали агрессору в моем лице, дает мне надежду, что то, что я задумал, сработает.

Хватаюсь за голову, мои колени сгибаются, и я медленно сползаю по стене на пол. Громко мычу, чтобы привлечь внимание.

- Че эт с ним? - спрашивает толстуха по имени Айгуль Рамазанова.

- Вот артист, да по нему Голливуд плачет! - восклицает лысый борец-шофер Махарадзе.

- Мы-ыы-ыыы! - тяну я как можно тоскливее.

- Господи! - крестится старуха Виолетта. - Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную!

- Ишну-у-уу-ала-а-аа! - продолжаю стонать, вспомнив дарнасский.

- Нехристь! - тычет в меня пальцем старуха. - Как есть нехристь! Господи...

- Да помолчите вы, бабушка! - раздраженно перебивает ее Махарадзе. - Эй, парень, с тобой все нормально?

Я замолкаю. В тишине поднимаюсь, опираясь спиной о стену, и слышу, как отчетливо хрустнули мои колени. Поднимаю правую руку, и опускаю ее в направлении старухи Виолетты:

- Ты! Раба божья Виолетта! Фамилия твоя Реброва, услышь же меня!

Старуха неистово крестится, шепчет молитвы, но отвести глаза не может. Она почти парализована.

Перевожу руку на толстуху.

- Ты! Айгуль Рамазанова, внимай!

- Ты! - мой указательный палец чуть не упирается в лоб шофера-борца. - Анатолий Махарадзе, слушай меня!

- И ты! - очередь доходит до старика. - Гражданин Марк Залесский, повинуйся и слушай!

У Рамазановой изо рта вываливается жвачка. Перст старухи замер у левой груди. Залесский на грани инсульта. Один Махарадзе ухмыляется:

- Фокусник, да?

- Не устал шоферить, Анатолий Гивиевич? - спрашиваю его уже обычным голосом. - Ирина Ароновна как, не скучает?

Вот и Махарадзе впечатлился, только заиграл желваками.

- Люди, у меня что-то не то с головой. Я вижу вас насквозь! Но из-за этого, боюсь, голова не выдержит! Мне очень, повторяю, очень надо как можно скорее к врачу. Пустите вне очереди?

- Да и пусть идет! - оживает Айгуль. Речь зашла о материях приземленных, а мое сольное выступление лично ей больше ничем не угрожает.

- Иди, соколик, иди, - бормочет бабка Виолетта.

Махарадзе просто кивает в сторону двери.

- Спасибо, - чуть не шепотом благодарю и встаю возле двери.

- Слушай, парень, не знаю, как тебя зовут... - трогает меня за плечо шофер.

- Филипп.

- Скажи, Филипп... А Ирина сильно скучает?

Я смотрю в его выпуклые, с сеткой морщин вокруг, повидавшие жизнь глаза, и через паузу отвечаю:

- Сильно скучает, Анатолий Гивиевич.

Махарадзе стискивает меня в объятьях.

- Спасибо, дорогой, век не забуду! - чуть не кричит он и, не прощаясь, бежит по коридору клиники на выход.

Ваша репутация у Анатолия Махарадзе повысилась!

Текущее отношение: Почтение 10/210.

Вот это номер! Один маленький поступок - всего-то два слова, но большой скачок с неприязни сразу к почтению.

В этот момент из кабинета врача выходит посетитель, а за ним сама Ольга.

- Что это вы тут расшумелись?

Очередь молчит.

- О, Панфилов! Сделал снимок? Заходи!

Закрывая дверь, слышу, как, перебивая друг друга, вступают в бурную дискуссию Айгуль с Виолеттой.

Сажусь на стул в ожидании вердикта. Кулаки сами сжимаются, а меня бьет мелкая дрожь. Ольга внимательно изучает снимок на просвет, наклоняя голову в сторону, вздыхает и начинает что-то писать. Псих? Нормальный? Реальность? Галлюцинации? Опухоль мозга?

- Ну как? - я с трудом выталкиваю слова из пересохшей глотки.

- Все нормально, Панфилов, вы здоровы. - Она окидывает меня взглядом. - Относительно. Налицо избыточная масса. Так сказать, степень предожирения. Диета, физическая активность - в вашем возрасте лучше не запускать.

Она что-то говорит о риске сердечно-сосудистых заболеваний, раннем инсульте, но я ее перебиваю:

- Ольга Михайловна! Я сегодня же сяду на диету и начну здоровый образ жизни. Вчера я бросил курить и стал бегать... Но скажите... - я показываю пальцем на висок. - Здесь все нормально?

- Беспокоиться не о чем. Никаких отклонений, нарушений структур и прочего, о чем бы вам стоило переживать. Слегка повышено давление, но поводов для беспокойства нет.

- Спасибо, Ольга Михайловна! Вы - чудо! - на одном импульсе хватаю ее за руку и целую пальцы.

На ее щеках появляется румянец.

Ваша репутация у Ольги "Ляли" Шведовой повысилась!

Текущее отношение: Равнодушие 10/30.

- Ну все, все, Панфилов, успокойтесь, - улыбаясь, говорит Ольга. - Это все, можете идти.

Встаю, не отрывая взгляда от ее глаз, вливая в него все восхищение и радость от того, что здоров. Она словно дразнит и поощряет, не отводя взгляд.

Ваша репутация у Ольги "Ляли" Шведовой повысилась!

Текущее отношение: Равнодушие 15/30.

Ух! Беру себя в руки и иду к двери. Открывая ее, оборачиваюсь:

- Спасибо еще раз, Ляля.

Под звук ее выпавшей челюсти выхожу из кабинета.

У двери толпятся люди из очереди, включая нескольких только подошедших.

- Вот он! - кричит Айгуль.

- Филипп, родненький! - причитает старуха Виолетта.