Что тогда о моей прическе или макияже говорить? Даже слышать ничего об этом не хочу. Все равно денег нет ни на новый шмот, ни на парикмахерскую. Может из-за внешнего вида у меня всегда такие сложности при трудоустройстве? Из-за того, что встречают человека по одежке?
Нужно что-то менять, причем срочно и кардинально. Так жить нельзя! Радует, что поняла я это в двадцать семь, а не после сорока. А чтобы с чего начать — нужен старт-ап, нужны деньги. Деньги, деньги, деньги! Всегда все упирается в эти вонючие деньги. Ну, некому мне помочь! А одна я не справляюсь. Может что-то продать? Чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно сначала купить что-нибудь ненужное, а у нас денег нет, всплывают в памяти слова кота Матроскина.
Может комп продать? Сердце тревожно ёкает. Компьютер — мое единственное стоящее приобретение. Хотя, зачем он мне теперь? В игру я больше не зайду, хватит, наигралась уже. У меня теперь своя собственная есть, прямо в голове двадцать четыре часа семь дней в неделю. Терять драгоценное время на улучшение кучки пикселей кажется теперь просто глупым, когда в реале я сама нуждаюсь в срочном и качественном апгрейде.
Спускаясь с крыльца больницы, вдыхаю пряный, влажный весенний воздух. Душу наполняет ощущение свободы. Никогда не любила больницы. Убогость палат и бесконечных коридоров вводят меня в уныние. Пока я прохлаждалась на больничной койке, прошел дождик, распогодилось, тепло и тихо. Время часов семь вечера. Час пик уже прошел, народа на улицах мало. Бреду в сторону остановки.
Теперь, когда я знаю какие на мне обноски, не покидает ощущение, что все смотрят на меня, как на бомжа. Неудивительно, сейчас именно так, я и выгляжу. После того, как по мне колесами проехал газелист, светлый плащ пришлось выкинуть, да и юбка теперь смотрится видавшей виды половой тряпкой. Пуловер в бурых пятнах, даже думать не хочу об их происхождении. Хоть я и пыталась в раковине оттереть грязь — не помогло.
Погруженная в свои думы, пару раз чуть не наталкиваюсь на прохожих, еле успевая отскочить в нужный момент. Заставляю себя сконцентрироваться и ускориться. Иначе опять под машину попасть не долго.
Солнце клонится к закату, без плаща теперь зябко, да и силы мои на исходе. Плетусь к остановке, и замираю, как вкопанная. Меня окутывает чудесным ароматом еды. Чуть сладковатый, пряный, обволакивающий запах жареного мяса, заставляет нервно сглотнуть. Понимаю что сегодня, кроме гематогенки я ничего не ела, и если не поем прямо сейчас, то упаду в голодный обморок.
Подхожу к ларьку с шаурмой. Голод затуманивает мысли, даже выбор начинки составляет сложность. Продавец смотрит на меня с жалостью, вручая мне пакет с едой, как милостыню.
Наконец, жадно вонзаются зубы в шаурму, мясной сок брызгает, и капелька стекает с подбородка — блаженство. Как же мне вкусно, аж мурчу от удовольствия. Мои вкусовые рецепторы бьются в экстазе, а желудок танцует джигу. Еда на улице далека от этикета, вечно весь уляпаешься. Да и, зачастую, совершенно не полезная, но, черт, почему же тогда она такая вкусная?
Доев, вижу логи о том, что сняты дебафы о Голоде и Неудовлетворенности. Зато повешен новый:
Дебаф: Легкое отравление
Вы съели некачественную пищу, возможны боли в животе. Если в течение 2 часов не очистить организм от токсинов, ваши показатели бодрости и жизненных сил будут снижаться на 0,005 % каждые 5 минут в течение 5 часов.
«Да ладно! Что теперь вообще ничего есть нельзя?», — я не согласна с Системой. Нормальная шаурма! Если была бы не свежая — я бы почувствовала, наверное.
Вот точно! «Не думай о белой обезьяне!» Теперь буду идти и всю дорогу только о желудке своем и думать. Дурацкая Система! Даже если обойдется, теперь за эти два часа я сама себе надумаю фантомные боли.
Наконец, попав домой, первым делом набираю себе горячую ванну с пеной. Не найдя повода не верить Системе, выпиваю активированный уголь.
Пока набирается вода в ванную, быстренько включаю компьютер, и нахожу страничку Светланы, и через список друзей, попадаю на страничку ее мужа. Пробегаю информацию по диагонали, уверяясь, что это он. Куча фоток семьи: поездки на природу, на море. Смеющиеся лица детей. Полная счастливая семья. Они, наверное, там с ума сходят. Пишу ему краткое письмо, о том, где находится Светлана, что произошло, и номер своего телефона.
Так же копирую на всякий случай и рассылаю дубли нескольким друзьям из ее профиля с просьбой срочно связаться с мужем пострадавшей девушки. Мало ли, у человека горе, дети. Может он и не зайдет в интернет в ближайшее время. Понимая, что больше я пока ничем помочь не могу, с сожалением закрываю браузер.
Успокоив совесть, все свое внимание посвящаю водным процедурам и восстановлению душевного состояния. Как же я устала. Столько событий за день. Еле дохожу до дивана, падаю, и моментально отрубаюсь.