Левиафан

В детстве меня учили арабскому, но учителя были слишком снисходительны к наследному принцу и научился я немногому. Позднее, когда мы с матерью оказались во Франции, уроки вовсе прекратились, и я быстро забыл то немногое, что знал. Долгие годы Коран с отцовскими пометками казался мне волшебной книгой, в магической вязи которой простому смертному ни за что не разобраться. Как потом благодарил я судьбу за то, что не попросил какого-нибудь знатока арабского прочесть письмена на полях!

Нет, я во что бы то ни стало должен был проникнуть в эту тайну сам. Я вновь занялся арабским, когда плавал в Магриб и Левант. Понемногу Коран начинал разговаривать со мной голосом моего отца. Но прошли долгие годы, прежде чем рукописные заметки – цветистые изречения мудрецов, обрывки стихов и житейские советы любящего отца сыну – намекнули мне, что заключают в себе некий шифр. Если прочесть записи в определенной последовательности, они обретали смысл точной и подробной инструкции, но понять это мог только тот, кто изучил пометки наизусть, много думал над ними и запечатлел их в памяти своего сердца. Дольше всего бился я над строчкой из неведомого мне стихотворения:

Платок, отцовской кровью обагренный,
Посланец смерти принесет тебе.

Лишь год назад, читая мемуары одного английского генерала, похвалявшегося своими «подвигами» во время Великого восстания (мой интерес к этой теме вполне понятен), я прочел о предсмертном даре брахмапурского раджи своему маленькому сыну. Оказывается, Коран был завернут в платок! У меня словно пелена упала с глаз. Несколько месяцев спустя лорд Литтлби выставил свою коллекцию в Лувре. Я был самым прилежным из посетителей этой выставки. Когда я, наконец, увидел платок моего отца, мне открылось значение строчек:

И формою своей остроконечной
Подобен он рисунку и горе.

А также:

Но райской птицы глаз бездонный
Способен в тайну заглянуть.

Надо ли объяснять, что все годы изгнания я только и грезил, что глиняным ларцом, в котором таилось все богатство мира? Сколько раз я видел во сне, как откидывается землистая крышка, и я вновь, как в далеком детстве, вижу неземное сияние, разливающееся по вселенной.

Сокровище по праву принадлежит мне, я – законный наследник! Англичане обокрали меня, но не сумели воспользоваться плодами своего вероломства. Гнусный стервятник Литтлби, кичащийся ворованными «раритетами», по сути дела был обычным скупщиком краденого. Я не испытывал ни малейших сомнений в своей правоте и боялся только одного – что не справлюсь с поставленной задачей.