Левиафан и Либерафан. Детектор патриотизма

Процесс осложняется тем, что на Украине сейчас идет бурный этногенез, явление тектонического порядка, оно как извержение вулкана. Можно злиться на вулкан, ненавидеть его — но это природа. Однако извержения, как и этногенез, тоже бывают разные. Есть такое понятие — «конституирующий чужой». Это когда группе населения для того, чтобы обособиться, нужно кого-то себе противопоставить. На Украине в качестве «чужого» избрали Россию и русских. Кроме того, украинский этногенез принял самую чудовищную форму — фашистской агрессии и этноцида. Вот это самое страшное! И начинаешь задумываться: что ужаснее — падение рубля или гибель тысяч русских людей под битами «украшистов»? И понимаешь, что это несопоставимые вещи.

— Извержения вулканов и прочие природные катаклизмы часто можно предсказать. А можно ли было как-то предвидеть то, что происходит с Украиной сейчас?

— С 2001 года, как я возглавил «Литературную газету», мы постоянно писали о том, что на Украине происходит формирование русофобского государства. Сейчас вышел двухтомник моих интервью, которые я давал в разные годы. Готовя тексты к изданию, я обратил внимание, что тема Украины в моих ответах, мысль о том, что там происходят опасные вещи, звучит постоянно с начала 90-х. А я не политолог, не экономист, не этнолог. Почему я, человек, занимающийся литературным трудом, предчувствовал, а те, кто напрямую отвечал за эту сферу, не прочухали? Лет 6–7 назад я пришел в кабинет очень высокопоставленного чиновника, отвечавшего за национальную политику, и обратился за помощью. У нас закрылось от безденежья приложение «Евразийская муза», которое поддерживало прорусских деятелей в СНГ, на той же Украине. В ответ на просьбу я получил отказ: «Мне абсолютно по барабану настроения прорусской интеллигенции вне границ России». Такие вот чиновники вели политику подкармливания русофобов на евразийском пространстве, накачивая этническую спесь дармовым нашим газом. Давно пора начать называть вещи своими именами. При коммунистах за провалы виновные несли наказание. Их имена знали. В последние четверть века все провалы России безымянные. Позорно прохлопали судьбу братского народа — и хоть кого-нибудь прилюдно пожурили?

— Не все хорошие: Андрея Макаревича, например, чуть ли не объявили врагом народа за то, что он выступил в Святогорске, а из Михаила Пореченкова сейчас пытаются слепить монстра за то, что он стрелял в аэропорту Донецка. Как, кстати, относиться к поступку Пореченкова?

— Макаревич не совершил ничего для меня нового. Он остался верен себе. Вы помните в его песнях хоть одно доброе слово о России? Я что-то не помню. Теперь о Пореченкове. А как всегда в России относились к добровольцам, которые шли помогать братским народам и пророссийским политическим силам?! Их считали героями! Вспомните, как один из героев Тургенева гибнет в бою на Балканах. Как Вронский у Толстого собирается отправиться туда же, чтобы искупить свой грех. И тех, кто ехал в Испанию, чтобы бороться с фашистами, тоже считали героями. Нельзя смотреть на свою страну глазами американцев или европейцев. Кстати, а кем американцы считают своих солдат, воющих в Иране, Афганистане, в Латинской Америке? Героями!

— Не обязательно! Многие их как раз осуждают.

— Я говорю сейчас о господствующей точке зрения. И у нас она должна быть такой по отношению к нашим солдатам и добровольцам. Конечно, всегда найдутся те, кто с этой точкой зрения не согласятся. Но вот когда к ним домой придут грабить и убивать — тогда и они поймут, что встав к пулемету с холостыми патронами, Пореченков, кстати, в прошлом офицер, ничего дурного не сделал. Надпись «Пресса» на каске? А если не было каски с надписью «Артист»? А вот если, глядя на любимого актера, какой-нибудь столичный ботаник захочет научиться владеть оружием, уже хорошо. Возможно, когда-нибудь спасет жизнь себе и близким. Объяснять подобные вещи людям, живущим в Крыму и Новороссии, уже не нужно. А внутри Садового кольца еще приходится. Им кажется, что до них никогда не докатится… Ну-ну…