Левиафан и Либерафан. Детектор патриотизма

— А что вы хотите? Это естественно, мы переживаем сложнейшую ситуацию, против страны Запад начал нетипичную войну. Мы несем экономические потери, но я считаю, этот путь необходимо пройти. Надо преодолеть, настоять на своем. Как, например, в ситуации с Крымом, где произошло восстановление исторической справедливости. Распад СССР прошел по катастрофичному для русского мира сценарию, рано или поздно ситуация должна была исправиться. Вот она и меняется. Не может русский народ существовать раздельно, он должен срастись. Вот и срастается. Но когда срастались немцы, все радовались. Когда срастаются русские, возмущаются. Почему? Мы хуже? Нет, мы лучше! У нас не было Гитлера. Зигзаг истории начал распрямляться, когда захватившие в Киеве власть националисты попытались перекодировать русское население. Проблема в том, что разлом СССР прошел не по историко-этническим границам, а по административным, установленным из текущих соображений. Вот сейчас эти естественные историко-этнические границы и восстанавливаются. Бороться с этим бессмысленно. Наша власть не препятствует этому. Уже хорошо. К сожалению, долгое время мы были в плену стереотипа: «что произошло, то случилось». Если бы немцы говорили так же, до сих пор было бы две Германии… Обо всем этом я писал еще в девяностые. Не верите? Почитайте двухтомник моих интервью, который только что вышел в АСТ.

— Вы входили в совет при министерстве обороны, сейчас являетесь доверенным лицом президента. Такая близость к власти помогает?

— Из Общественного совета Министерства обороны меня турнули, когда я спросил у тогдашнего министра-мебельщика, понимает ли он сам суть затеянных реформ. Близость к власти мне скорее вредит. Ага, говорят недруги, присосался! К чему? Чем власть мне может помочь? Дать квартиру? У меня есть. Издать книгу? Ко мне и так издатели стоят в очереди. Поставить пьесу в театре? Но мои спектакли пользуются популярностью, театры сами их ставят с удовольствием, зарабатывая. Девять сезонов в театре Сатиры идет спектакль «Хомо эректус» и собирает такие же полные залы, как коммерческий «Слишком женатый таксист», хотя моя пьеса совсем не коммерческая. Сейчас я заканчиваю для Ширвиндта новую комедию, где среди персонажей есть, кстати, и президент России. Что мне власть может еще дать? Наградить? Когда я отмечал 50-летие, награда нашла меня через два года, три раза документы возвращали, мол, не заслужил. Боюсь, и у меня в анкете какой-то есть неправильный пункт.

— А чем вредит?

— Кстати, на заседаниях президентского совета просить что-то для себя не принято, неприлично. Разговор идет о том, что важно для страны, общества, отрасли. Помню, один писатель-историк попросил для себя авторскую передачу на первом канале. Дали. Но из совета вывели. Недавно на круглом столе по проблемам театров Евгений Миронов умолял Путина отдать ему какие-то гаражи, принадлежащие МХАТу имени Горького. Видели бы вы, как посмотрел на него президент! Я бы после такого — заболел. Но актеры — амбивалентные дети природы… Однажды я говорил на Совете по культуре о развале писательского сообщества, просил правовой и организационной помощи. «Вы же хотели свободы! Получили. Вот сами теперь и разбирайтесь, без власти!» — был ответ. Я сначала растерялся, потом сказал: «А банки? Они тоже хотели рынка. Ну, лопнут — и лопнут. Новые вырастут. Почему же государство помогает им?» Кажется, подействовало. И вскоре состоялось первое литературное собрание, где о проблемах нашего сообщества на государственном уровне заговорили впервые за четверть века… Но почему в президиуме сидели потомки классиков литературы, я не понял. Тогда на каждом военном совете в президиуме должны сидеть потомки Кутузова, Суворова, Жукова, Рокоссовского…

Беседовал Александр Славуцкий

«Аргументы недели», ноябрь 2014

«У меня прямой контакт с читателями и зрителями»