Левиафан и Либерафан. Детектор патриотизма

Я не призываю к охоте на ведьм, но давайте честно назовём имена тех, кто накосячил в своей финансовой, государственной, военной, творческой деятельности. У нас сложилась ситуация, как в СССР: на кухнях все ругают Чубайса, а по ТВ нам рассказывают, что он по-прежнему один из самых эффективных менеджеров. Видели мы эту эффективность в ситуации с той же Саяно-Шушенской ГЭС, которую смыло водой.

Почему не осудят тех министров, чиновников, которые развалили целые отрасли, набили себе карманы и сегодня жируют за рубежом? Расскажите нам, кто эти люди, как они оказались на своих постах? Все эти бесконечные попытки скрыть личностные связи тех, кто нанёс ущерб России, добром для нас не кончатся. Особенно это очевидно теперь, когда страна, похоже, надолго оказалась в конфронтации с Западом, а возможно, и в блокаде. Мы эту блокаду можем не сдюжить, если это «баррикадное братство 1991-го» будет продолжаться и дальше. Ведь это братство не по крови и даже не по идеям, а по нечестно набитым карманам.

Юрий Поляков, писатель,

гл. редактор «Литературной газеты»

Аргументы и факты, № 37 (10 сентября 2014)

«Социальная актуальность театра — не самоцель»

Писатель, драматург, главный редактор «Литературной газеты» — о своей новой пьесе и о сегодняшнем состоянии театра в эксклюзивном интервью «ВМ».

3 октября во МХАТ имени Горького под руководством Татьяны Дорониной состоялась премьера спектакля «Как боги» по новой пьесе Юрия Полякова, а в издательстве «АСТ» готовится к выходу сборник его пьес. Перед премьерой Поляков поговорил с корреспондентом «ВМ».

— Все ваши предыдущие пьесы были остросоциальными и резко критическими по отношению к той социальной реальности, в которой мы оказывались. Почему тогда сборнику, который готовится к выходу, предпослан подзаголовок «Семь пьес о любви»?

— Несмотря на острую, как вы сказали, социальную проблематику, в основе всех моих пьес все-таки лежат любовные коллизии. Социальная актуальность театра — не самоцель, она просто неизбежно возникает. Возьмите любую классическую пьесу — там всегда отражены проблемы того времени и даны срезы того общества, как, например, в «Трех сестрах» показаны интеллигентные военные. Тургенев тоже писал в основном об отношениях мужчины и женщины, однако теперь считается одним из самых остросоциальных авторов.

— Поделитесь, о чем именно пьеса «Как боги»?

— Она в известной мере о столкновении поколений и их страстей. Сейчас в театре эти понятия уже не в моде, но я стараюсь, чтобы мои пьесы были остросюжетными и репризными — чтобы зритель смеялся, плакал, запоминал какие-то словечки. Так было всегда. Просто такой театр почему-то стал неактуальным во времена торжества так называемой «новой драмы», которая часто бывает, по-моему, не новой, а просто плохой. Как-то забыли о том, что в пьесе должен быть сюжет, что она должна увлекать, вызывать эмоции…

По сюжету пьесы, талантливый пассионарный молодой человек, приехавший из Сибири завоевывать Москву, хочет жить «как боги» — его любимой книгой в детстве был сборник мифов о древнегреческих богах… И он терпит крах, который неизбежно терпит тот, кто захотел жить не по человеческим нормам нравственности, которые вырабатывались тысячелетиями. Как и о других моих пьесах, о ней нельзя сказать, комедия это или драма. Я уже видел спектакли по этой пьесе в других городах. Зрители много смеялись, но выходили из театра со слезами на глазах.

— Этим вызвана ваша критика новых веяний в театре, которая звучит, в частности, в вашем эссе «Драмы прозаика», открывающем сборник «Как боги»?

— Неправильно было бы сказать, что я «за старый добрый реалистический театр». Искусство развивается в единстве жанров и форм, и нельзя сказать, что абстрактная картина — «новая», а классический пейзаж, на котором еще не просохло масло — старый. Все уже давно старое. Я говорю о профессионализме и мастерстве. В любом виде искусства нужно искать новые формы и пути, но делать это можно, лишь освоив то, что делали до тебя. А если ты не умеешь этого — то какой ты тогда новатор? Ты просто недоучка.