Левиафан. Кровь Ангелов (СИ)

– Мы возьмем Малгиум, – твердо сказал Ниску. – Но как бы велико не было наше войско, мы не можем отправлять его на убой. Когда мы подойдем к стенам Эшнунны, нам понадобится каждый воин. А потом нас ждут Ним и Ларса, не так ли? Ведь досточтимый едва ли остановится на покорении земель, что от века враждуют с ишшиаккумом Шамши-Ададом? Чья благосклонность, кстати, под большим сомнением!

– Вот поэтому, – удовлетворенно кивнул Хаммурапи. В его глазах мелькнуло нечто похожее на задор. Та же искра, лишь с примесью холодной ярости, каждый раз плясала в его глазах во время битвы.

– Что – поэтому? – потупился Ниску.

– Поэтому именно ты мой главный советник, старый друг, – пояснил Хаммурапи, теперь он почти улыбался. – И поэтому же ты мой военачальник. Ты делаешь правильные выводы. Даже когда мой взор застлан гневом или амбициями, ты сохраняешь разум в чистоте от эмоций. Великий дар, которого я, увы, лишен.

Ниску всегда поражался этой удивительной способности своего царя будто бы совмещать в себе сразу несколько сутей. Сейчас он хладнокровный политик, через минуту – неистовый воин, равный в битве самому Мардуку, а спустя еще один миг – поэт с чаркой вина в руке и медовыми реками на языке. Этой своей чертой Хаммурапи явно выделялся среди остальных правителей ойкумены. Мудрые уважали его, большинство же – боялось и не доверяло. А Ниску порой ловил себя на мысли, что будь он владыкой Ларсы или иной приграничной к Кадингирре страны, едва ли он смог бы испытывать доверие к такому правителю. И дело не в подковерных интригах, не в предательстве. Просто Хаммурапи был непредсказуем, абсолютно.

Что ж, Ниску тоже решил быть непредсказуемым. Он повел войско на штурм, едва свет солнца коснулся верхушек дюн на востоке. Со стороны Дера в то утро дул сильный ветер, что было на руку воинам Кадингирры – всегда проще пускать стрелы по ветру, чем против него.

Они пошли в атаку без прикрытия луков и камнеметов, как древние варвары. Воины неслись вниз со склонов песчаных холмов, низко опустив щиты и оглашая пустыню воинственными кличами. Хаммурапи с небольшим сутиийским щитом и коротким копьем бежал вместе с Ниску на острие беспорядочного фронта атакующих.

Защитники Малгиума не сразу поняли, в чем дело. А когда поняли – не поверили своим глазам. Отменное войско, возможно – лучшее в ойкумене (почти никто об этом не говорил вслух, но многие нехотя признавали безупречное воинское искусство Кадингирры) неслось в бой безо всякого намека на тактику. А потом со стороны Идигны полетели первые камни и Гунгунум, правитель прославленного города, понял, что все не так просто. Как и всегда, если приходится иметь дело с Хаммурапи.

Оказалось, что загодя ночью воины Кадингирры перенесли камнеметы на небольшие плоты и спустили их вниз по течению. А теперь, прикрытые наспех сколоченными щитами, боевые машины армии Хаммурапи крушили Малгиум со стороны реки – с той стороны, откуда никто не мог ожидать атаки. Более того – камнеметы атаковали не восточную стену, чью кладку так упорно лизали воды Идигны, а южную – ту, которую атаковало войско.

Сначала защитникам Малгиума этот маневр показался, мягко говоря, странный. Но когда первый же залп обрушил внутренние укрепления над главными воротами, Гунгунум понял, что он, вероятно, уже не сможет удержать город. Камнеметы каким-то немыслимым образом были пристреляны. Лучники честно пытались их достать, но редкие стрелы, что долетали до плотов, вонзались в деревянные щиты. И в тоже время он не мог пресечь пешую атаку Хаммурапи, потому что его лучники на южной стене находились в постоянной опасности угодить под снаряды камнеметов.

К тому моменту, как Гунгунум сумел наконец перегруппировать своих воинов в более выгодную формацию, разрозненный строй Кадингирры уже вплотную подошел к южной стене. Теперь стало ясно, как они собирались пробить ворота без тарана. За них это сделали камнеметы, атакующие с другой стороны. Загадкой оставалось лишь одно – как они били столь точно? С такого вектора инженеры попросту не могли пристреляться так быстро!

Но для обреченных защитников это уже не имело значения.

Когда бревенчатые створки треснули, Ниску послал стрелу в образовавшийся проем и та угодила в шею одному из воинов Малгиума. Военачальник достал новую стрелу и полоснул острием наконечника по своему высунутому языку. Старый воинский обычай Кадингирры – первый проливший вражескую кровь в битве, отдавал несколько капель собственной в дар богам, чтобы они и дальше благоволили ему. Да только в то утро боги едва ли выступили на стороне воинов Хаммурапи.

Царская армия вошла в Малгиум и даже сумела захватить превратную площадь, но почти сразу уперлась в череду узких городских улочек, паутиной разбегавшихся во все стороны. Солнце медленно начало свой путь по небосводу, а воины Хаммурапи так и не продвинулись ни на шаг. Они бились славно и выменивали одного своего за двух врагов, но этого было недостаточно. Гунгунум упорно не хотел отдавать и пяди своей земли вероломному правителю Кадингирры.