Левиафан. Проклятые земли (СИ)

– Я признаю твою победу, знаменосец Эйрика Агнарсона, – проговорил воин, опустив голову. Аудун слышал, что дыхание у незнакомца сбито, как и его собственное. – Я клянусь тебе в верности и прошу не забирать мою жизнь, хотя ты имеешь на нее полное право.

Аудун медленно вложил в ножны собственный клинок, так и не отведавший крови в этот богатый на события вечер. Он знал, что его мечу осталось немного, металл треснул вдоль по кромке. Такое случалось редко, но случалось, и теперь оставалось лишь отдать его кузнецу и перековать во что-то другое.

Знаменосец перевел взгляд с коленопреклоненного воина на вход в бражный зал. Он не заметил, когда на ступенях появился конунг. Эйрик стоял, уперев массивные руки в бока, на его плечи была небрежно наброшена огромная медвежья шкура.

– У меня есть шестой член Круга, – громко сказал он, глядя на конунга. Тот лишь хмыкнул в ответ, но вроде бы доброжелательно.

– Мой отец говорил мне, что за минуту смертельного боя ты узнаешь человека лучше, чем за двадцать лет мирной жизни бок о бок, – медленно проговорил Эйрик. – Я часто и сам убеждался в этом, – с этими словами он хищно улыбнулся, глядя на Снорри. Тот крякнул и почесал седую бороду. – Не буду перечить и на сей раз, коль ты доверяешь своему клинку, доблестный Аудун.

Знаменосец кивнул. Конунг кивнул в ответ, нарочито медленно, покровительственно, демонстрируя статус лидера, которое Аудун не собирался оспаривать.

– Мой бражный зал всегда открыт для моих хирдманов, – проговорил конунг, явно собираясь уходить. – Но помните, мы выступаем на рассвете.

С этими словами он скрылся за дверями бражного зала, Снорри и Аксель двинулись следом, что-то оживленно обсуждая. Ульв и Торбьорн в сопровождении дюжины хускарлов спустились с широких ступеней и, почтительно кивнув Аудуну, пошли вдоль крепостной стены к центру Саннефьорда.Остались лишь Эйвинд и пара хускарлов.

Аудун подошел к незнакомому воину, который все это время так и стоял в грязи на одном колене. Он не изменил позы, не шелохнулся и, казалось, мог простоять так вечность.

Знаменосец конунга глубоко вздохнул про себя и протянул воину руку.

– Поднимись, – устало сказал он. – Надеюсь, что слова твои были искренними.

– Ты почти оскорбил меня, предположив, что я мог солгать, – ответил воин, принимая руку Аудуна и распрямляясь. Он был повыше, но явно уступал знаменосцу в весе. – Теперь ты понял, кто я?

– Да, – кивнул Аудун, который действительно все понял в тот самый момент, когда его ярость и жажда мести достигли предельного накала. Тогда не только он открылся незнакомцу, воин в черном плаще сделал то же самое. Непроизвольно, он просто среагировал, потому что такова была его суть. – Ты Видар, бог мщения.

Синие глаза весело блеснули в полумраке, Видар вновь улыбался, своей широкой неоднозначной улыбкой.

– Но зачем это представление? – спросил Аудун, глядя ему прямо в глаза. – Ты ведь знал, кто я.

– Не был уверен, что это именно ты, –покачал головой Видар. – Я почувствовал, как ты явился, но потом потерял тебя. И вот нашел. Должен был удостовериться.

– Ну, удостоверился, – Аудун скривил губы. – А зачем тебе клясться мне в верности?

– Потому что я никогда не встречал существо с таким сильным желанием отомстить, – признался бог мщения.

– Любопытство, – фыркнул Аудун. – Всего лишь! Вам тут, на севере, совсем нечем заняться?

– Ты спросил о моих мотивах и я тебе ответил, – парировал Видар, подбирая с земли клинок и щит. Неожиданно он задрал голову и посмотрел вверх, где облачная пелена на несколько коротких мгновений разошлась, обнажив созвездие, которое в этих землях называли Повозкой Одина, – Могу добавить, что ты положишь начало интересной череде событий, в которой я просто не могу не принять участия.

– Ты ж вроде бы еще и бог молчания, – заметил Аудун. Мотивация Видара была ясна ему, хотя и казалась странноватой.

– О, ну это уже большое преувеличение, – легко рассмеялся нордманский бог. – Только у меня будет к тебе некоторая просьба.

– Не перестаю удивляться… – покачал головой Аудун.

– Я довольно давно странствую по этому региону, – проговорил Видар, недвусмысленно поглядывая в сторону хирдманов, что до сих пор толпились у входа в бражный зал. – И меня тут знают под несколько иным именем.

– Ну? – Аудун демонстративно сложил руки на груди. Он вдруг понял о себе две вещи. Первая – он полностью протрезвел. И вторая – он жутко устал.

– В Вестфольде бывать мне раньше не доводилось, – признался Видар. – Но в Агдерах и Ругаландея известен, как Регин. Пусть и здесь будет так.

– Регин? – переспросил Аудун. – Вряд ли ты выбирал имя пальцем в небо. Это с языка нордманов как переводится? «Дождь», верно? Почему так?

– Потому что когда я ступаю по земле, – ответил Видар. – Начинается дождь. Дождь из слез вдов и сирот.