Левиафан (СИ)

    Схватив его за рубашку, рванул на себя, шипя как больной придурок, и понимая, что во мне до сих пор бурлит та спираль. Именно она вынуждает рычать и поднимать из пепла тварь, которую я похоронил.

    - Где этот ублюдок? Я своими глазами видел, как он издох! А ты мне говоришь, что эта тварь продолжает дышать рядом с ней? Где он?!!

    - Знал бы... - ответил рокочущим голосом Нам Джун и с силой оторвал мою руку от себя, осматривая лицо и продолжая, - Его бы уже не было, и разговор мы бы вели о том, что ты скоро отцом станешь, сопляк! Это тебя не волнует?

    Я опомнился и с дрожью по всему лицу, которое обратилось в маску, искажаясь болью, отвернулся от Джуна, всадив руки в корпус лодки, а не положив их на него, упираясь. Во мне продолжало двигаться это чертово электричество, оно так и било по мозгам, а я не мог сфокусировать взгляд.

    - Она... - еле выдавил хоть слово из себя, а потом с болью закрыл глаза и шепотом спросил, - С ней всё в порядке? Где она?

    - А сам убедиться не хочешь? Или ты решил, что чужой мужик должен растить твоего ребенка?! Ты бы так поступил, не скажи я тебе о Ранко? - голос Нам Джуна звучал настолько холодно и ядовито, что в какой-то момент, я плавно повернул к нему лицо и осмотрел так, что наши взгляды не встретились, а сплелись...

    - Она носит твоего ребенка, Тангир, а этот ублюдок придет за ней! И учитывая, что я не могу приставить к ней охрану силком... Всё это время, я молил небо, чтобы отыскать тебя, сопляк. Потому что верил, что ты не мог умереть. И я нашёл.... А значит, ты должен поехать со мной! Потому что, это, бл***, не моя ответственность! А твоя!

    Я почти повернулся к Хёну, когда от входа в док прозвучал басовитый голос с акцентом:

    - Hands of!!! *(Руки вверх!)

    Зухрат стоял прямо перед Нам Джуном и буравил взглядом, пока дуло его винтовки смотрело точно в спину Хёна. От осознания, что этот человек пришел сюда ради меня, я не мог опомниться. А когда Зухрат снял винтовку с предохранителя и оружие издало характерный щелчок, я в шоке посмотрел в глаза Джуна, который медленно поднимал руки.

    - Зухрат! - пророкотал вернув, наконец себе свой голос, и посмотрев в глаза мужчине, произнес на ломанном арабском:

    - Хада ахи... *(это мой брат...) Ай иля-ти... *(Моя семья...) Шукрран! *(Спасибо!)

    Мужчина осмотрел меня и не спеша опустил ружьё. Я знал, что этот человек был уверен в том, что рано или поздно за мной придут либо, чтобы добить, либо чтобы вернуть домой. И к моему удивлению, Зухрат был готов к обеим исходам, потому что когда Нам Джун встретился с ним взглядом, он мягко и тепло улыбнулся Хёну, кивая головой.

    В моей памяти отпечатался именно этот момент. Он стал самым ярким, возможно и потому что я узнал. И вот об этом я боялся даже вспомнить. Не потому что мне было неприятно, или подобное вызывало негативные эмоции. А потому что я абсолютно не понимал своего состояния. И вот это доводило до бешенства.

    А ещё то... что я буквально всей кожей ощутил тягу, как только оказался в вечерних сумерках в салоне хаммера Нам Джуна. Настолько сильное притяжение, которое буквально тянуло меня неизвестно куда, как канат. Он прямо рвал на мне всё, завывая и гудя в голове той самой спиралью.

    Естественно я хорошо понимал, что именно меня тянуло, как и то, что оставлял за спиной. Это была та жизнь, которую я бы действительно выбрал. Не вернись за мной Хён, я бы остался здесь навсегда. Сидя в машине и смотря через окно на Рашида, я видел в глазах мальчика слёзы. Он прижимался к матери, неотрывно смотря только на меня. Все они смотрели на меня, а я пытался своим взглядом сказать этим людям ещё раз спасибо. Ведь от большего они напрочь отказались. Чтобы не предлагал им Джун сидя перед низким столом, который накрыла Фатма, отказ хозяина был резок, холоден и не терпел возражений. Я видел, как вскипает Хён, не понимая, почему не принять хотя бы деньги?

    Однако это понимал я. Видел во взгляде мужчины, которого мог бы с натяжкой назвать если не отцом, то старшим братом. И уловил я подобное отношение, когда Зухрат смотрел на своего младшего сына. Рашид весь ужин просидел рядом со мной и в последний момент, когда мы прощались, мальчик буквально повис на моих плечах. Когда это произошло, я и заметил тот теплый блеск в глазах Зухрата.

    Потому, покидая этот дом, я понял, что мне была дана ещё одна последняя возможность и пример. Мне показали, какой должна быть настоящая семья, и какими могут быть совершенно чужие люди, с совершенно другого конца света, которые даже не понимали порой, что я произносил на своём родном языке, как и сам иногда терялся, когда они подшучивали надо мной на своём.

    Тяга непонятным образом усилилась настолько, что я перестал обращать внимание на что либо, кроме дороги. Пути, который был не таким долгим, но и эти проклятые почти двадцать часов перелёта и езды, мне показались нестерпимо бесконечными.

    Настолько, что я сорвался прямо из аэропорта, как безумный. Нам Джун лишь ухмыльнулся, и отдав новые документы с тем, что смог вытащить из моих личных счетов, встал у моей машины, осмотрев и подытожив:

    - Ты ожил.