Левиафан

— Джона Кеннеди убил человек по имени Гарольд Канвера, который живёт в Чикаго на Фуллертон-авеню близ ресторана «Рассадник», где ты впервые обсуждал с Саймоном его нумерологические теории. В конце пятидесятых Диллинджер на некоторое время снова вернулся в эти места, потому что ему хотелось тряхнуть стариной и сходить в кинотеатр «Биограф», а Канвера, вполне нормальный, заурядный и довольно скучный тип, был хозяином снимаемой им квартиры. Затем в 1963 году в Далласе Джон увидел, как он всадил пулю в голову президента ещё до того, как успели выстрелить Освальд, Гарри Койн и мафия. — Хагбард умолк, раскуривая сигару. — Впоследствии мы исследовали Канверу, как учёные исследовали бы первую инопланетную форму жизни. Можешь представить, как дотошно мы его изучали. В то время он совершенно не занимался политикой, и это повергло нас в глубокое изумление. Оказалось, что ещё в начале пятидесятых Канвера вложил большие деньги в некую корпорацию «Блю Скай», строившую аппараты для посадки на планеты с малой гравитацией. Потом из-за враждебного отношения Эйзенхауэра к космической программе курс акций «Блю Скай» упал ниже некуда, и Канвера распродал свои акции с колоссальными убытками. Затем появился Кеннеди и заявил, что США намерены отправить человека на Луну. Акции, которые Канвера распродал по дешёвке, внезапно стали стоить миллионы, и парня просто «заклинило». Безнаказанно убив Кеннеди, он вообще стал полным психом. Сначала Канвера ударился в спиритуализм, а позже вступил в ряды «Белых героев, противостоящих красному экстремизму» — это одна из самых параноидных антииллюминатских групп — и даже возглавлял телефонную службу, пропагандирующую деятельность БГПКЭ[7].

— И никто ничего не заподозрил? — спросил Джо. — Канвера по-прежнему живёт в Чикаго, занимается своими делами и ходит по улицам, как обычный гражданин?

— Не совсем так. Несколько лет назад его застрелили. Из-за тебя.

— Из-за меня?

— Он был одним из первых объектов испытания АУМа. Затем он совершил ошибку, обрюхатив дочь одного чикагского политика. Судя по всему, АУМ сделал его восприимчивым к свободомыслию.

WE'RE GONNA ROCK ROCK ROCK TILL BROAD DAYLIGHT

— Твои слова кажутся убедительными, и я почти тебе верю, — медленно сказал Джо. — С чего это вдруг? Где же обычные розыгрыши, напускание тумана и заговаривание зубов?

— Скоро пробьёт полночь, — ответил Хагбард, по-латински картинно пожав плечами. — Волшебство закончится. Карета превратится в тыкву, Золушка вернётся на кухню, все снимут маски, и карнавал завершится. Это правда, — добавил он с честным лицом. — Спрашивай меня, о чем хочешь, и услышишь правду.

— Почему ты держишь нас с Джорджем отдельно? Почему я должен скрываться на подводной лодке, будто разыскиваемый беглец, и есть за одним столом с Келли и Эйхманном? Почему ты не хочешь, чтобы мы с Джорджем сравнили наши записи?

Хагбард вздохнул.

— Чтобы объяснить это, потребуется целый день. Сначала ты должен понять всю систему Челине. Если говорить детским языком традиционной психологии, я лишаю Джорджа отцовских фигур. Ты — одна из таких фигур: первый и единственный начальник, человек, старший по возрасту, пользующийся его доверием и уважением. Второй такой фигурой очень быстро стал я, и это одна из тысячи причин, по которым я передал функции гуру мисс Портинари. Джорджу пришлось столкнуться с Дрейком, плохим отцом, и потерять тебя и меня, хороших отцов, чтобы по-настоящему научиться спать с женщиной. Если тебе интересно, то на следующем этапе женщину придётся у него отнять. Временно, — быстро добавил Хагбард. — Не будь таким нервным. Ты испытал на себе действие значительной части системы Челине, и это тебя не убило. Благодаря Системе ты стал только сильнее, разве не так?

Джо согласно кивнул и тут же задал следующий вопрос:

— Ты знаешь, кто взорвал «Конфронтэйшн»?

— Да, Джо. И я знаю, почему ты это сделал.

ТЫ ВСЕГО ЛИШЬ НИЧТО

— Ладно, тогда я задам тебе последний вопрос — и очень хочу, чтобы ты дал на него правильный ответ. Почему ты помогаешь иллюминатам имманентизировать Эсхатон, Хагбард?

— Как однажды сказал очень мудрый человек, когда приходит время паровых машин, их оборудуют паровыми двигателями.