Левитан

Если вы говорите, что это может быть случайностью, я вам замечу, что почти все труды стоиков сохранились, а труды Эпикура того же времени утеряны и с ним мы знакомы только из сочинений учеников. Борьба за истребление в области развития мысли, следовательно, так стара, как сама человеческая мысль. Консервативные направления побеждают в краткосрочной перспективе, революционные — в долгосрочной. В атомную эру даже Папа больше не рискнет отрицать некогда такие «ошибочные идеи» Демокрита и Левкиппа.

Я не понимаю, почему от моего рассказа вам становится ужасно скучно. Ведь это самая сексуальная история в мире, самая страшная порнография: изменение сексуальности в социальность, обусловившую описанные труды. Мои теперешние «скабрезности» вас, конечно, не радуют так же — уж слишком я вас избаловал прежними описаниями. Перескочите на предпоследнюю страницу. Я прошу вас только: не смейтесь над тем фактом, что у меня при работе, о которой я рассказываю, на самом деле — встал. Лучше считайте меня психопатом. Арестант все что угодно перенесет легче, чем смех сокамерника, а вы и есть мой сокамерник в мировой глупости, в которой мы живем.

Я набросился на анализ космического направления идей, составил «Евразиатику», обзор всех идейных направлений в Европе и Азии, и неожиданно установил, что их не больше четырех и что их возможно объединить в циклическую (круг) схему, где одно направление переходит в другое: этернизм (основывающийся на вере, на откровении, на логической дедукции и имеющий трансцендентальную мотивировку), судьбоборчество (основывающееся на практике жизни, на эмпирии, побуждающее человека к деятельности и имеющее социальную мотивировку), нигилизм (основывающийся на голом познании, на разуме, чаще всего овладевающий романтиками, выводящийся так же, как этернизм, с которым находится в величайшем антагонизме; не способный мотивировать ни этики, ни деятельности, кроме как при наслаждении, опьянении и беге) и нирванизм (основывающийся на мистическом чувстве пантеизма, космически являющийся оптимистической мотивировкой, следовательно, чувственной). Судьбоборчество — античного происхождения (человек физически в борьбе с судьбой гибнет, но морально побеждает), нигилизм — это вера в страшное ничто (страх и ужас гибели человеческого сознания в «ничто»), нирванизм — вера в добродетельное ничто (человек возникает из хаоса частиц и снова растворяется во всем, не быть — это счастье), этернизм — это вера в вечность бытия (сначала земная, потом потусторонняя жизнь). Построить общество способны только этернизм и судьбоборчество, в то время как оставшимся двум этого не дано, поскольку они не могут мотивировать этики, у них нет рычагов производить этические санкции. Все нигилизмы это чувствуют и пытаются привлекать чувственные идеи. (Гуманизм, ответственность перед будущими поколениями, различные земные гилизмы, эту необходимость одинаково чувствуют как экзистенциализм, так и буддизм; нигилистический стоицизм учил, что «добродетель ценна сама по себе, ее предназначение в самом ее существовании». Зенон, логично исходя из своего учения, отказывает в ценности строителям и механикам, только инновации в развитии стоицизма позволяют стоической мысли стать римской государственной мыслью — Клеанф вводит религиозность, а Хрисипп систематизм и даже педантичность.) Из сущности направления можно вывести принцип человеческой деятельности: по нирванизму — деятельность вредна, по нигилизму — бессмысленна, по этернизму — относительна, по судьбоборчеству — важна и полезна. Так же и в искусстве: только нигилизм здесь непоследователен — к чему усилия создания художественного произведения? Из голого наслаждения? Правда, что Фрейд думает обо всей культурной деятельности: это не что иное, как дурман, интоксикация. Я утверждаю — верите вы мне или нет, — что возможно любому философу, а также любому значительному художнику (и в первую очередь романисту) найти какое-либо место в циклической схеме перехода четырех космических направлений. Не нужно, чтоб он был ни таким ярким этернистом, как Данте, ни таким ясным судьбоборцем, как Софокл, ни таким принципиальным нигилистом, как Ремарк, ни таким явным нирванистом, как Гёте. Целая плеяда русских писателей XIX века находится где-то между этернизмом и судьбоборчеством. Сегодня же мир заполонен литературой, находящейся между судьбоборчеством и нигилизмом.

Я перешел к «Генезису мысли». Я должен был проработать основы мышления в веществе, в социальности, в человеческой природе, в философии, в суппозициях и в основном направлении инстинкта.