Левитан

Я слушал учителя, который мне долго и пространно описывал свою политическую жизнь, бывшую весьма однообразной. До войны он был арестован за те же идеи, что и сейчас, за те же идеи он сражался во время войны. Я знал про развитие клерикальной мысли до войны и про развитие либеральной мысли, и о деятельности обеих во время войны; но я не знал марксистской революционной мысли, в свое время бывшей в меньшинстве и запрещенной законом о защите государства. С ним мы разговаривали иногда до глубокой ночи.

Убийца беременной невесты тогда написал прошение о помиловании, где расписал свою болезнь и что исправился, и не забыл приписать, что ему особенно тяжело то, что он вынужден находиться в тюрьме вместе с врагами государства. Этого общества он будет стыдиться всю жизнь. Он всегда боролся за права народа и за свободу.

Учитель рассказал мне, что у него 25 лет стажа нелегальной работы для коммунистической партии. Уже в 1932 и 1933 годы один из руководителей, какой-то студент, предвидел, что вскоре разразится революция. «Литературы у нас не было, кроме „Азбуки коммунизма“ и тонкой книжечки, кое-какого конспекта „Капитала“ Маркса, с комментарием какого-то немца (Бормана?). Тогда я смотрел на членов центрального комитета, как ученица третьего класса католической школы смотрит на изображения святых. Мне сказали (1938, 1939), что в России уже жизнь как в раю — но позже война все испортила. Что русские уже живут без карточек и можно купить себе все необходимое. И много чего еще прекрасного, во что я свято верил. Потом мы выиграли войну с помощью Красной армии — мы пестовали любовь к Советскому Союзу — как потом можно было на другой день поверить, что вдруг Москва не права? Ведь у них целый ряд институтов по социологии и марксистской науке! Любое явление они исследуют научно! Работая в просвещении, я говорил: зачем нам писать свои учебники, когда мы можем перевести уже готовые русские? Но меня не поддержали. После резолюции Информбюро, исключившего югославскую компартию, я снова и снова штудировал „Краткую историю ВКП(б)“ и сочинения по марксизму. Все недостатки, которые я видел в Советском Союзе (я там был после войны в 1945 году), я списывал на счет войны. Конечно, в партии не прекращалась борьба против инакомыслия. Правда и то, что в партии было несколько мошенников, осведомителей и шпионов. Социал-демократы были самыми сложными штрейкбрехерами до войны. Нам, старым коммунистам, было тяжело поверить, что Москва могла ошибиться. Тем, кто вступил в партию позже, например во время войны, было гораздо проще. Сейчас меня обвиняют даже, что я рассказал о том, что мне по секрету сообщил знакомый, вернувшись из Америки, куда был командирован: что Луи Адамич ему сказал — югославы правда героический народ, но он не хотел бы оказаться в их шкуре в ближайшие годы, поскольку настают черные времена. Это очень трагично — первую страну социализма называть империалистической. Но как без помощи Советского Союза может удаться мировая революция? Итальянский пролетариат разбит на три течения: последователи Тольятти, Ненни и социал-демократы, — уже французы так страдают из-за разногласий. Как все пойдет, если у Москвы не будет решающего слова? Все стало таким запутанным, не знаю, что думать! Я слышал мнение одного нашего высшего функционера, который сказал, что следует пересмотреть полностью тактику революции, всю стратегию и идеологию. Вы представляете себе, что это значит? Если бы мне кто-нибудь когда-нибудь предрек, что я в этой стране с этими руководителями окажусь тут, среди этих уголовников, — я бы сказал ему только: сумасшедший! Единственная книга о технике революции — это сталинская „Тактика и стратегия“. Мы от врага ничего не скрываем. Марксизм-ленинизм — это никакое не тайное учение, у нас нет никаких тайн. На Западе изучают это учение, и капиталисты способны довольно глубоко проанализировать развитие марксизма. Иногда появляются и такие решения, которые простые люди приписывают влиянию наших идей. Но национализация в Англии — это никакая не национализация — ведь преступление платить капиталисту за завод, ведь он не заработал его своим честным трудом! Мы еще увидим революцию в Америке — хотя я не хочу быть пророком, но все указывает на это. Действительно, встает вопрос, почему революция удалась только в отсталых агрокультурных странах (как Россия, Китай, Югославия, Вьетнам), а не в индустриально развитых, где пролетариат более просвещен и прогрессивен. Маркс предрекал революцию в Германии и Англии. Правда и то, что очень маленький процент масс знаком с марксизмом как наукой, большинство к нему относится абсолютно религиозно и узнали о нем только после свершившейся революции».

Его ви́дение мира — простое и прямолинейное: классовая борьба до последней революционной битвы, победа мировой революции несомненна, все это лишь дело времени и правильности действий лидеров.

То, что мы читаем про Америку, — чистая пропаганда: если бы у Америки все действительно было так хорошо, ей не нужна была бы революция, поскольку это был бы уже социализм.