Левые коммунисты в России. 1918-1930-е гг

Подобными идеями Бухарин «диалектически» опровергал марксистский тезис о том, что движение к коммунистическому обществу будет сопровождаться постепенным ослаблением, «отмиранием» государственного аппарата. Бухарин еще оставался революционером, когда писал «Экономику переходного периода», однако между его теорией этатистского «коммунизма» в рамках одного государства и сталинской теорией «социализма в одной стране», безусловно, существует преемственность.

В то время как Бухарин примирился с «военным коммунизмом», те левые, которые были более последовательны в защите рабочей демократии, продолжали отстаивать ее принципы перед лицом растущей милитаризации режима. В 1919 году вокруг Осинского, Сапронова и других образовалась группа «Демократического централизма». «Децисты», как называли членов этой группировки, по-прежнему подвергали критике принцип единоличного руководства в промышленности, защищая принцип коллективности («коллегиальности») как «сильнейшее орудие против возрождения ведомственности и бюрократического омертвения советского аппарата» («Тезисы о коллегиальности и единоличии»//Ленин В. И. ПСС, 1-е изд., т. XXV, с. 547). Признавая необходимость использования буржуазных специалистов в промышленности и в армии, они одновременно подчеркивали, что этих «спецов» следует контролировать снизу: «Никто не оспаривает необходимости использования специалистов — спор идет о том, как их использовать», — говорил, в частности, Т. Сапронов (цит. по: Daniels P. Op. cit., р. 109). При этом «децисты» протестовали против утраты местными советами инициативы и ратовали за ряд реформ, направленных на возрождение Советов как эффективных органов рабочей демократии — на этом основании их критики утверждали, что «децистов» больше интересует демократия, чем централизм. Выдвигалось и требование восстановления внутрипартийной демократии. На IX Всероссийской конференции РКП(б) в сентябре 1920 года «децисты» выступили с осуждением бюрократизации партии, растущей концентрации власти в руках незначительного меньшинства. Тот факт, что съезд завершился принятием резолюции, в которой энергично призывалось развивать «более широкую критику как местных, так и центральных учреждений партии» и отвергались «какие бы то ни было репрессии против товарищей зато, что они являются инакомыслящими», показывает влияние, которое подобная критика еще могла иметь в партии (резолюция IX конференции РКП(б) «Об очередных задачах партийного строительства»).

В целом, представление «децистов» о задачах советского режима в период Гражданской войны нашло выражение в словах Осинского, произнесенных на той же конференции:

«Основной лозунг, который мы должны выдвинуть в нынешний период — это объединение военных задач, военных форм организации и методов управления с инициативой сознательных рабочих. Если, прикрываясь военными задачами, вы начнете на самом деле насаждать бюрократизм, мы растратим наши силы и не сумеем выполнить наши задачи».

Несколько лет спустя левый коммунист Г. И. Мясников дал группе «Демократического централизма» такую оценку:

«У этой группы не было платформы, имевшей какую-либо теоретическую ценность. Единственным пунктом, который привлекал внимание всех групп и партии в целом, являлась ее борьба против чрезмерной централизации. И ишь теперь можно увидеть в этой борьбе не вполне определенную попытку пролетариата сместить бюрократию с позиций, которые она только что завоевала в экономике. Группа умерла естественной смертью безо всякого насилия в отношении нее» (Цит. по: L'Ouvrier Communiste,[18] 1929).

Критика «децистов» оставалась «не вполне определенной» именно потому, что их группа возникла в то время, когда большевистская партия и революция еще оставались живыми силами, и в этих условиях всякая критика партии неизбежно выливалась в призывы к большей демократии, большему равенству в партийных рядах и т. п. Иными словами, критиковалась преимущественно организационная практика, а вопросы базисных политических принципов не затрагивались.

Многие из «демократических централистов» участвовали также в «военной оппозиции», возникшей на короткое время в марте 1919 года. Потребности Гражданской войны вынудили большевиков создать централизованные вооруженные силы, Красную армию, состоявшую не только из рабочих, но и из мобилизованных крестьян и представителей других слоев населения. Очень быстро эта армия начала соответствовать иерархической схеме, установившейся в государственном аппарате. От выборов офицеров вскоре отказались как от «политически бесцельной, а технически нецелесообразной» практики (Троцкий Л. Д. Труд, дисциплина и порядок. 1918). Были восстановлены смертная казнь за неповиновение приказам на фронте, отдание чести и особые формы обращения к вышестоящим, а также упрочены иерархические различия, особенно с назначением на высшие армейские командные посты бывших царских офицеров.