Левые коммунисты в России. 1918-1930-е гг.

Большевистское руководство представляло эту политику как лучший способ предотвращения экономического хаоса и рациональной организации экономики в преддверии перехода к социализму, который станет возможным после победы мировой революции. Ленин откровенно назвал такую систему «государственным капитализмом»; этим термином он обозначал контроль пролетарского государства над капиталистической экономикой в интересах революции.

В полемике с «левыми коммунистами» («О "левом" ребячестве и мелкобуржуазности») Ленин утверждал, что подобная система государственного капитализма бесспорно является шагом вперед для столь отсталой страны как Россия, где основная опасность контрреволюции исходит от мелкобуржуазной, архаичной и атомизированной массы крестьянства. Эта концепция стала своеобразным кредо большевиков, помешав им увидеть, что агентом внутренней контрреволюции являлось прежде всего государство, а не крестьяне. «Левые коммунисты» также опасались перерождения революции в систему «мелкобуржуазных хозяйственных отношений» («Тезисы о текущем моменте», «Коммунист», № 1, 20 апреля 1918 г., с. 7). Они разделяли и убеждение партийного руководства в том, что национализация средств производства «пролетарским» государством является мерой по своей сути социалистической; более того, они требовали огосударствления всей экономики. Хотя и не сознавая в полной мере реальную «государственного капитализма», «левые коммунисты» благодаря классовому инстинкту быстро разглядели угрозы, которыми была чревата система, претендующая на организацию эксплуатации трудящихся в интересах социализма. Пророческое предупреждение Осинского ныне хорошо известно:

«Мы не стоим на точке зрения «строительства социализма под руководством организаторов трестов». Мы стоим на точке зрения строительства пролетарского социализма – классовым творчеством самих рабочих, не по указке «капитанов промышленности». [...] Ставя вопрос таким образом мы исходим из доверия к классовому инстинкту, к классовой самодеятельности пролетариата. Иначе и невозможно его ставить. Если сам пролетариат не сумеет создать необходимые предпосылки для социалистической организации труда, – никто за него это не сделает и никто его к этому не принудит. Палка, поднятая над рабочими, будет находиться в руках такой общественной силы, которая или находится под влиянием другого общественного класса, или должна подпасть под его влияние. Если эта палка будет в руках советской власти, то советская власть вынуждена будет опереться против рабочих на другой класс (напр[имер], крестьянство), и этим она погубит себя как диктатуру пролетариата. Социализм и социалистическая организация труда будут построены самим пролетариатом, или они не будут вовсе построены, а будет построено нечто иное – государственный капитализм» («Строительство социализма»//Коммунист, № 2, 27 апреля 1918 г., с. 5-6.).

Чтобы противостоять этой угрозе, левые коммунисты ратовали за рабочий контроль над производством путем создания системы фабзавкомов и «советов народного хозяйства». Себя самих они рассматривали как «ответственную пролетарскую оппозицию» внутри РКП, призванную воспрепятствовать «уклонению» партии и советского режима «на гибельный путь мелкобуржуазной политики» («Тезисы о текущем моменте», с. 9).

Опасность, о которой предупреждали левые, не ограничивалась лишь экономической сферой – она должна была проявиться и в области политики. Предостерегая против попыток навязать трудовую дисциплину пролетариату сверху, «левые коммунисты» писали:

«С политикой управления предприятиями на принципе широкого участия капиталистов и полубюрократической централизации естественно соединяется рабочая политика, направленная на водворение среди рабочих дисциплины под флагом «самодисциплины», введение трудовой повинности для рабочих (соответствующий проект предлагался правыми большевиками), сдельной платы, удлинения рабочего дня и т. п.

Форма государственного управления должна развиваться в сторону бюрократической централизации, господства различных комиссаров, лишения местных советов самостоятельности и фактического отказа от типа управляющегося с низов "государства-коммуны"» («Тезисы о текущем моменте», с. 8).