Левый берег Дона

- За ночь я очухаюсь. Завтра я буду в более-менее рабочем состоянии. Если вы станете упорствовать, я сейчас вызову «Скорую помощь». Мне измерят давление, а затем госпитализируют. В этом случае побеседовать со мной вы сможете недели через две, не раньше. А до приезда «Скорой» я буду молчать, сославшись на 51-ую статью.

- К утру, надо полагать, вы будете уже в Англии? – сказал первый.

- Нет, не буду, - сказал Полонский. – Итак, какое решение вы приняли?

Инспектора переглянулись. Первый чуть заметно мотнул головой.

- Игорь Аркадьевич, - произнес Полонский. – Звоните «03»!

Адвокат повел рукой в сторону пояса, на котором висел мобильник.

- Ладно, - тут же произнес второй. – Я вам верю. Но завтра в десять утра вы обязаны явиться ко мне, в управление, для беседы.

- Какой номер комнаты?

- 302-ая.

Глава шестьдесят первая

Генка лежал в гробу со скрещенными руками, и лицо у него было такое спокойное, безмятежное, что Полонского охватило чувство нереальности происходящего.

Казалось, Муха просто спит. Или прикидывается спящим. Вот сейчас он приподнимется, окинет взглядом всех, кто приехал проститься с ним, и скажет:

- Вам что, делать больше нефиг?!

Станислав был последним из приравненных к родственникам лиц, который приложился губами к бумажной ленточке, опоясывающей генкину голову. Потом он отошел в сторону, освобождая место для друзей, приятелей и просто знакомых.

Желающих проститься было много, и далеко не всех Полонский знал в лицо. Он тронул за рукав Цыпу.

- Видишь – вон там четверо стоят? Кто это?

- Пацаны Медведя.

- А посторонние есть?

Цыпа сразу понял, что Станислав имеет в виду.

- Те из РУБОПа, те – из ФСБ… А вон тех – в первый раз вижу… Щас я распоряжусь – их прощупают…

Он отошел к пацанам и шепнул что-то, кивнув в сторону незнакомцев. Полонский отвернулся.

Два десятка криминальных авторитетов из Ростова и области почтили проводы Мухи своим присутствием. Брюнет скромно стоял в толпе. Справа и слева от него возвышались Длинный и Сухарь со скорбными лицами.

Подошла Карина. Большую часть времени она находилась вместе с родственниками, и из реплик, время от времени доносившихся до ушей Станислава, он знал, что карманы ее куртки набиты валидолом, нитроглицерином, валокордином, ампулами с нашатырным спиртом…

- Как ты? – спросила она.

- Нормально.

- Ты очень бледный.

- Холодно. Замерз.

- Скоро домой поедем, - сказала она. И поправилась: - То есть – в генкин особняк.

- Я небольшой крюк сделаю, - сказал Полонский. – Мне в полпредство заскочить надо. Подбросишь? Это займет минут десять.

- Конечно.

Потом Карину сменил Цыпа.

- Те хмыри - из представительства МВД при ЮФО, - сообщил он.

- Ясно, - сказал Полонский.

«Сегодня вечером на столы начальников всех силовых структур лягут рапорты и фотографии, - подумал он. – Похороны и поминки назовут сходкой… Ну и хрен с ними!..».

- Что слышно по поводу моей квартиры?

- Говорят, «Факел» отомстил за щиты…

Наконец, все закончилось. Гроб заколотили и опустили в яму. Станислав, сдернув с правой руки перчатку, взял немного свежей земли, припорошенной снежком, бросил на крышку гроба и, не оглядываясь, направился к «Форду».

***

Минут через пять пришла Карина. Она села за руль, провернула ключ в замке зажигания и спросила:

- Квартиру видел?

- Издалека. По дороге сюда.

- Привет от «Факела», - сказала она. Полонский кивнул. – Жалко твою библиотеку. Там были уникальные книги.

- Да, - сказал Станислав. – Там еще и моя заначка на черный день хранилась.

- Много?

- Сто тысяч баксов и сто тысяч «евриков».

- Жалко. Ничего, еще заработаешь, когда фигня с агентством кончится.

Они миновали полиграфическое предприятие «Малыш». На полпути к «Шайбе» Карина вдруг произнесла:

- А ты заметил, как оперативно сработал «Факел»? Прошло минут сорок, максимум – час, и они нанесли ответный удар.

- Разумеется, - сухо ответил Станислав. – Кто-то из наших слил информацию. О, как мне Генки не хватает!..

Всю дорогу до полпредства они молчали.

Поскольку во внутренний двор пропускают только служебный транспорт – менты следят за этим очень строго, Карина остановила машину на соседней улице. Впереди было Сбербанк, чуть наискосок, в глубине площади, областная администрация, а направо, в пятидесяти метрах, - бывший гориспоком, где с 2000 года размещалось полпредство.

- Не знаю, сколько времени займет беседа, - произнес Станислав, вылезая на обочину. – Может, десять минут. Может – час. Во всяком случае – не волнуйся, если я задержусь.

Она кивнула. Полонский вставил в рот сигарету, щелкнул зажигалкой и направился к зданию полпредства. Около парадного он выбросил окурок – по старой привычке, в сторону обладминистрации – и вошел в просторный холл.

- Я к Хлебопекову, - коротко и властно бросил он постовому. – Мне назначено.

За последние месяцы он уже примелькался. Постовой ничего не сказал.

***

- Сергей Артурович на месте? – спросил Полонский в приемной.

- Да, - ответила секретарша. – Но он занят.

- Люди?

- Нет… Куда вы?! Нельзя!

Хлебопеков, грузный, с дынеобразной головой, разговаривал по телефону. Увидев Полонского, прикрыл трубку рукой и прошипел: