Левый фланг

Партизаны на танках… Надо было дать возможность югославам первым войти в свою столицу. А вслед за танками наступали: в центре — 73-я гвардейская дивизия, справа — 236-я дивизия, слева — партизанские дивизии 1-го Пролетарского и 12-го армейского корпусов. Их поддерживали более двадцати артполков, всего 636 орудий. Такой массы артиллерии вполне хватило бы для того, чтобы сразу же подавить все очаги сопротивления немцев, но этими очагами были исторические памятники и лучшие здания столицы, которую надо было освободить, не разрушая. Потому-то маршал и старался всячески попридержать тяжелое оружие, запретив массированные налеты бомбардировочной авиации и массированный огонь артиллерии. Вся надежда на легкие пушечки прямой наводкой, рассредоточенные по отдельным штурмовым группам.

В самый разгар уличных боев, когда и югославы уже научились  п р о г р ы з а т ь  немецкую оборону с помощью наших танков, когда наметился обход всего гарнизона фон Вейхса, когда концентрический прорыв на узком участке стал разветвляться целыми пучками по расходящимся линиям улиц и переулков, к центру города и к Саве, — как раз в это самое жаркое время Толбухину доложили о серьезной угрозе с тыла. Крупная группировка немцев, почти равная той, которая находилась в самом Белграде, в ночь на шестнадцатое октября с боем прорвалась к горе Авала, уходя из-под ударов войск правого крыла 67-й армии. Стало ясно, что противник идет на выручку белградскому гарнизону, чтобы, соединившись с ним, деблокировать его.

Это был старый ход врага, давно изученный до тонкостей, но ход внезапный. А война не шахматы, где можно отложить недоигранную партию, на войне нет времени для  д о м а ш н е г о  анализа ответных мер в трудном положении.

Толбухин немедленно принял решение: отсечь прорвавшуюся группу от белградской, окружить ее, в свою очередь, и уничтожить, если она не капитулирует. Он тут же, не теряя ни часа, двинул в район горы Авала 75-й стрелковый корпус, 5-ю мотобригаду, 15-ю мехбригаду и, кроме того, снял по одному полку из 73-й и 236-й дивизий, наступавших в самом Белграде. К исходу дня группировка генерал-лейтенанта Штетнера была окружена со всех сторон. Образовалось новое кольцо рядом с белградским полукольцом. Но Штетнер отказался сложить оружие. Тогда Толбухин вызвал к телефону командующего артиллерией.

— Давай, действуй, Митрофан Иванович, — сказал он генералу Неделину.

Потом позвонил командующему 17-й воздушной армией.

— Действуйте решительно, Владимир Александрович, — сказал он генералу Судцу.

А положив трубку, сказал сам себе:

— Вот так…

И наступление на Штетнера началось с мощных ударов артиллерии и авиации. Тут, у подножия горы Авала, нечего было стесняться с применением тяжелого оружия.

Немцы не смогли пробиться в город с востока и повернули на запад, чтобы любой ценой выйти на берег Савы.

Только на третий день, утром девятнадцатого октября, небольшой группе в три тысячи человек (из двадцати тысяч) удалось вырваться из окружения и отступить к местечку Шабац.

Все поле битвы вокруг Авалы было загромождено немецкой техникой, усеяно трупами гитлеровцев.

Маршал глубоко вздохнул и перевел взгляд, с топографической карты на план Белграда. Там все еще продолжались уличные бои. Но дело шло к концу. Противник был оттеснен к Саве, и срезанный треугольник города держался лишь на крепости Калемегдан. Инженерные батальоны шли следом за пехотой, разминировали дом за домом, улицу за улицей.

Вечером Толбухин прилег на часок, ожидая новых вестей от Бирюзова. Однако вскоре его разбудили: только что пала, наконец, «Албания» — самое высокое здание в Белграде.

Теперь оставались крепость да узенький плацдарм у Савского моста.

— Пожалуйста, не прозевайте мост, — сказал он, довольный еще одним успехом.

Наступило 20 октября 1944 года.

С самого утра с новой силой вспыхнули и разгорелись бои за крепость и за мост, по которому немцы уже начали отход за Саву.

Партизаны на танках!.. Их поддерживала огнем не только полевая артиллерия, но и бронекатера Дунайской флотилии. Последняя цитадель противника была взята штурмом. И на крепостных стенах Калемегдана, еще окутанного пороховым дымом, по-солдатски крепко обнялись командир 4-го гвардейского мехкорпуса генерал Жданов и командир Первой армейской группы генерал Пеко Дапчевич.

Братский союз уральской брони и партизанского порыва одержал громкую победу.

В эти часы на берегу Савы шел тяжелый бой за мост, который никак не удавалось захватить. Генералы Судец и Неделин пошли на хитрость, чтобы как-то помочь танкистам. Они подняли в воздух массу штурмовиков авиакорпуса. «ИЛы» низко  п о в и с л и  над мостом над всеми его окрестностями, включая немецкий аэродром в Земуне, на противоположном берегу реки. Вся артиллерия противника была подавлена в считанные минуты, а его пехота была прижата к земле. Самый подходящий момент для решительного броска вперед. И танки 13-й мехбригады на большой скорости влетели на Савский мост, увлекая за собой мотопехоту, югославские батальоны.