Левый путь национал-социализма

       С приходом к власти Адольфа Гитлера национал-большевистское движение в Германии было легко и быстро ликвидировано. Его участники эмигрировали /Эбелинг, Петель…/, подверглись репрессиям /сотни сторонников Никиша в 1937 г./ или были убиты при нелегальной работе, как Д.Шер. Журнал Эрнста Никиша «Видерштанд» закрыли в 1934 г., а его через пять лет приговорили к длительному сроку заключения. Подтверждались опасения «правых» нацистских идеологов, предупреждавших в «период борьбы» о провокационности большевистских тенденций с нестойкой национальной окраской. В ранней брошюре «Чума в России» Альфред Розенберг писал об угрозе «движения западно-азиатского духа против Европы». Либеральная пресса реагировала по-своему. Когда в июне. 1921 г. православный национал-социалист Макс Шойбнер-Рихтер, – близкий друг и наставник /!/ Адольфа Гитлера, убитый во время «пивного путча», организовал конгресс русских монархистов в Бад-Рейхенгалле, крупная буржуазная газета писала о «правых большевиках, собравшихся благодаря мягкости правительства Кара». Уже к 1923 г. КПГ создала в Германии обширную разведслужбу, которой полностью руководили советские спецы, превратившие немецкую промышленность в стеклянный дом, просматриваемый из Москвы. В феврале-марте 1925 в Лейпциге прошел «процесс ЧК» над участниками коммунистического путча 1923 г. Осудили советского военного лидера восстания А.Скоблевского /«Гельмута»/ и руководителя террористической группы «Т» Феликса Ноймана, готовившего покушение на ведущего сторонника сближения с Россией генерала фон Секта.

       После 1933 г. значительная часть национал-большевиков проявила себя в сфере шпионажа в пользу СССР. Здесь отличились Х.Шульце-Бойзен и Харнак – лидеры «Красной Капеллы», казненные после её разоблачения. Харнак возглавлял «Сообщество по изучению советского планового хозяйства», вдохновлявшееся идеями профессора Ф.Ленца, а обер-лейтенант Шульце-Бойзен до 1933 г. издавал национал-революционный журнал «Гегнер», критикуя «косность Запада» и «американское отчуждение». Работали на советскую разведку: бывший редактор «Ди Тат» Адам Кукхоф /1887-1943/, Беппо Ремер со своими оберландовцами; Г.Бохов, Г.Эбелинг, д-р Карл Хаймзот /псевдоним в советской разведке – «доктор Хитлер»!/. Влияние национал-большевистских идей испытали ведущие заговорщики против Гитлера братья Штауфенберги /бывшие «консервативные революционеры»/.

       В начале 1933 г. Никиш, Петель и др. пытались выдвинуть единый избирательный список в рейхстаг во главе с лидером крестьян-террористов Клаусом Хаймом. Петель опубликовал «Национал-большевистский манифест». Но было уже поздно. Под занавес Э.Никиш выпустил книгу «Гитлер – злой немецкий рок» /1932/. Движение завершило практическую часть своей истории. По мнению исследователя А.Севера национал-большевикам для овладения властью не хватало «оригинальности, бесстрашия и активности». Но эти качества, как многие другие, присущи лишь подлинно народным вождям, идеология которых целиком совпадает с настроением масс. История отсеивает всех, кто придерживается промежуточных позиций, пытаясь претворить в практику несовместимые убеждения.

       Провалилась и тактика «единого фронта» близких по идеологии крупных левых движений. В конце 20-х – начале 30-х гг. не было ни одного серьезного случая сотрудничества СДПГ и КПГ на руководящем уровне. С другой стороны, определенные плоды приносила в то время совместная тактика НСДАП и КПГ. 20 октября 1930 г. на совместном митинге в Берлине /300 коммунистов и 1200 нацистов/ выступали Геббельс и Нойман. В августе 1931 г. НСДАП и КПГ вместе голосовали против прусского правительства, возглавлявшегося СДПГ. В апреле 1932 г. центральный коммунистический орган «Роте Фане» выдвинула лозунг: «Красный натиск на Красную Пруссию!», после чего в июне при поддержке КПГ нациста избрали председателем прусского ландтага, а в июле фон Папен, опираясь на парламентское большинство НСДАП и КПГ, ликвидировал социал-демократическое правительство Пруссии. Наконец, 3 ноября 1932 г. партии провели совместную забастовку транспортников Берлина. Этот парадоксальный расклад сил отражал логику борьбы за немецкий народ.