Lex talionis (Принцип талиона)

– Они давно перестали представлять для меня ценность. Хотя их кровь сделала меня практически неуязвимым. Но, мне повезло гораздо больше, чем тебе. Я нашел способ остановить мутацию, использовать ее себе во благо. Достаточно было выделить один ген. Ты знал, что предки наших друзей были ящерами? И лишь благодаря долгому взаимодействию с враждебной средой завоеванных им планет приобрели привычный для нас облик. В отличие от тебя, мой друг, я не вызову у толпы обывателей желание меня линчевать. И покинув Миранду, просто исчезну, чтобы появиться там, где сочту нужным, приняв любой облик, стану тем, кем захочу. Наша малышка даже не узнает, кто же рядом с ней. Друг, любимый, союзник. Я стану ей необходим, теперь, узнав ее, я смогу стать тем, кого она захочет видеть рядом. Кто знает, возможно, это мне, а не тебе она когда-нибудь улыбнется с любовью.

Дамир сделал шаг, но тут же отступил, подстегнутый внутренним сигналом об опасности. В ту же минуту на место, где он только что стоял, обрушилась огненная сеть, пропалив значительное углубление в бетонном полу.

– Жаль, хорошая была вещь. Почти раритет, – констатировал Уорлетт.

– Еще сюрпризы? – мрачно поинтересовался генерал, не на шутку встревоженный словами своего врага. Он выглядит слишком беспечным, такого не могло быть.

– На то они и сюрпризы, – пожал плечами Томас. По его лицу прошла легкая волна, смывая привычные черты, проявляя совсем другие, также знакомые. Адриан Вилард!

Оборотень-мутант! Кто бы мог подумать! Дамир никогда не предполагал, что воочию увидит то, о чем когда-то рассказывал Айван, как легенду своего народа, сказку из прошлого, давно позабытого и похороненного. Как оказалось, не слишком глубоко.

– Как я тебе в облике насильника твоей женщины? – Дамир, огорошенный увиденным, автоматически отскочил, избежав тончайшего лезвия, прочертившего пространство комнаты и способного лишить его головы. – Но его, в отличие от меня, ты убивать не спешишь. А ведь я могу стать даже тобой, и она ничего не узнает. Возможно, мне даже не придется играть влюбленного. Ведь это не трудно, полюбить такую как она.

Глаза Седого в облике Виларда вспыхнули зеленым огнем, он с улыбкой взирал на генерала, каждую минуту преодолевавшего очередную ловушку на пути к врагу. Он не заметил, когда Дамир выпустил Фантом, но тот буквально растворился, столкнувшись с незримой преградой, окружавшей Седого со всех сторон.

Дамир устал, пытаясь пробить защиту Уорлетта, раз за разом направляя свою призрачную сущность вперед.

– Ты не сильнее хаа-рашсов, генерал. Тебе не преодолеть эту защиту, – произнес Седой, отступая.

– Я человек, – возразил Дамир, нападая снова, и Томас почувствовал, как чьи-то холодные призрачные пальцы, уничтожив преграду, сдавили его горло, прижав к стене, и какая-то сила буквально разрывает его изнутри. Уорлетт, понимая, что в любую минуту может умереть, нажал несколько кнопок на своем браслете, одновременно активируя потайную дверь. Оттуда вырвался сноп света и за секунду до того, как Фантом мог бы переломить ему хребет, враг буквально испарился.

Дамир, зло зарычав, кинулся к двери, не дав ей закрыться и тут же проник в ослепительно белое пространство. Его охватило чувство полета, и мгновение спустя он оказался на узкой огороженной площадке в огромной шахте. Под ним была зияющая пустота.

– Ты настырный, – Томас, уже в своем привычном облике, слегка потер шею, – можешь не стараться, твой Фантом дезактивирован. Не знаю, надолго ли.

Он плотно сжал губы, глядя на Дамира.

– Знаю, про это говорят, «пытался откусить слишком большой кусок от пирога». Признаю. Но это не отменяет того, что я чертовски хочу жить, а ты мне в этом хочешь помешать.

– Слишком много болтаешь, – заметил Дамир.

– Не отрицаю, – Седой заглянул в пропасть и удовлетворенно улыбнулся, – как бы мне не хотелось с тобой поболтать еще, вынужден попрощаться. На этот раз навсегда. Шахта будет уничтожена через две минуты. Прощай, – он выстрелил в Дамира, в голову и грудь и не дожидаясь пока тело того, опрокинутое зарядом упадет вниз, вскочил на поднявшуюся платформу, готовую доставить внутрь взлетающего корабля. И не увидел, как враг ушел от выстрела, став едва заметной тенью.

Уорлет торжествовал победу недолго. Он лишь почувствовал прикосновение чужих сильных пальцев к своей голове и шее, а затем, его охватила острая ослепляющая боль. Он оказался парализован, и уже со страхом взирал на своего врага, постепенно сознавая, что это конец. Глаза в глаза, они смотрели друг на друга целую минуту, и Томасу показалось, что во взгляде врага он видит всполохи пламени, а где-то вдалеке слышит крики людей. Томас Уорлетт моргнул, жалея, что генерал видит его слабым, беспомощным и плачущим от боли и страха. Дамир поднялся и все так же молча столкнул ногой тело Седого в пропасть, словно избавляясь от мусора. А затем стены шахты дрогнули, и пространство заполнил огненный смерч.

* * *