Lex talionis (Принцип талиона)

– Постараюсь, – проворчал хаа-рашс. На его лице стали четко выделяться скулы, словно он с силой сжал челюсти, гладкий лоб покрылся морщинами.

– Я не могу его удержать! Что-то случилось! Он умирает!

– Что? – вскричали мы с Вилардом.

– Что-то съедает его изнутри.

Мы видели, как Шварц вздрогнул всем телом, затем громко вскрикнув, забился в судорогах. Хаа-рашс и Вилард подскочили, пытаясь удержать его на месте и предотвратить падение с дивана.

– Причина – наше вмешательство? – уточнил Адриан, буквально за мгновение овладев собой, напрягаясь, удерживая бьющееся тело.

– Не думаю. Скорее всего, причина банальна. Сильнейший яд, – Коган отошел от Шварца на шаг, с любопытством изучая изменения, происходящие на лице умирающего, пробегающие по его телу судороги. В эту минуту, глядя на хаа-рашса, мне стало страшно.

– Мы можем как-то помочь? – переборов страх и неприязнь, я взглянула на Когана.

– Нет. Яд попал в организм уже давно. Здесь бессильна даже кровь хаа-рашса. Слишком поздно, – заключил инопланетянин.

Агония продолжалась несколько секунд, затем, тело Шварца замерло и обмякло. Из глотки вырвался хрип, затем наступила тишина.

– Как такое возможно? – возмутился Вилард, но я его не слушала. Подскочила к Шварцу, и буквально отшвырнув от него Когана, постаралась его оживить.

– Сволочь! Ты не можешь сдохнуть! Не сейчас, когда я так близко! Ну же, живи, Мразь! Скажи мне то, что я хочу знать, и сдыхай себе на здоровье! Черт! – Минута, две… пять. Разумом я понимала, что все мои усилия тщетны. Но не могла позволить себе сдаться и опустить руки.

– Шания! – вкрадчивый голос Адриана, и снова его руки на моих плечах. Он постарался отстранить меня от Шварца. Но, вырвавшись, я снова попыталась сделать хоть что-то, понимая, что все это бесполезно.

– Он мертв, Шания, – поддержал Виларда хаа-рашс.

Я в бессилие еще раз ударила по безжизненному телу, и опустилась на толстый ковер. Неужели все напрасно, и кто-то предусмотрительно заметает следы? Но как этот кто-то может знать?

– Все напрасно! Нам никогда не позволят подобраться к нему достаточно близко.

– Мы будем пытаться снова и снова! Рано или поздно, у нас получится.

– Разве ты не понимаешь, Адриан! Этот загадочный кто-то будто просчитывает все наши шаги. Он словно знает о нас. Чувствует, что мы собираемся делать!

– Это невозможно! Кроме нас самих никто не в курсе. Даже наши друзья революцонеры знают лишь то, что мы сами позволили им узнать, а это не так много.

– Значит кто-то все же в курсе! – я взяла себя в руки и резко вскочила на ноги, – возможно, мы были неосторожны. Привлекли внимание. А если меня узнали?

– Тогда, мы бы сейчас здесь не разговаривали. А совсем в другом месте, – еще больше помрачнел Вилард.

– Свяжись с Ларсом. Нужно выяснить, не было ли взлома их системы. Если мы раскрыты…

– Я займусь этим. Но это сейчас не главное, – успокаивающе заметил Вилард.

– А что, по-твоему, главное?

– Что мы будем делать с трупом?

12

– Твою мать, – я села на пол и обхватила голову руками. В висках зарождалась знакомая тягучая боль. – Даже не представляю себе, как мы вынесем его отсюда.

Почему-то вопрос избавления от тела заботил меня куда больше, чем факт наличия самого мертвого тела рядом со мной. Может быть, начинаю привыкать к смерти? Или становлюсь окончательной сволочью? В любом случае, мне не хочется снова оказаться в тюрьме, особенно за то, чего я не делала… но очень бы хотела сделать.

– Мы его поднимем на крышу, – вмешался хаа-рашс. И видя наши с Адрианом удивленные взгляды, продолжил. – А затем воспользуемся флайером, и вывезем его подальше. А еще его можно расчленить, а части тела сложить в…

Я судорожно сглотнула и осуждающе посмотрела на хаа-рашса. В его тоне было столько радостного предвкушения, что становилось не по себе.

– Не пойдет, – возразил Вилард, – Шания подставилась. Безопасники не оставят ее в покое. Особенно, когда выяснят, что именно она видела Шварца последней. У меня есть алиби, у нее же… Черт! Кто бы ни убил эту падаль, он отвел подозрение от себя и подставил ее.

Вилард был зол, а, главное, судя по всему, злость была вызвана беспокойством обо мне.

– Если они доберутся до меня… могут выяснить правду, – перед глазами встала отчетливая картина камеры пыток, где двое подонков, при полном одобрении генерала Росса, удерживая меня за руки и ноги, срывали одежду. Я моргнула, снова приходя в себя. Ни за что! Я не вернусь в тюрьму. Не позволю, чтобы моей жизнью распоряжался кто-то другой. Лучше умереть!

– Никто ни о чем не узнает, – со злостью произнес Вилард. И обратившись к Когану спросил, – на скольких одновременно человек ты способен воздействовать? И насколько четкими будут внушенные тобой воспоминания?

По лицу хаа-рашса проскользнула предвкушающая улыбка. Похоже, он только что получил карт-бланш. Не пожалеть бы нам об этом!

– Никто не догадается, что им промыли мозги, – пообещал инопланетянин. В его глазах промелькнул голодный блеск.