Лежебока 3 (СИ)

— А как иначе-то? — вздохнул я. — Если приключения заканчиваются плохо, то это уже неприятности.

Кирилл не сказал ничего. Он просто испугался.

Игорек «Корка» Воробьев

— Трубы горят, пацаны, — негромко констатировал Генка-шнурок.

Корка оглядел своего «соратника». Выглядел тот хреново. Судя по его виду, парень действительно загибался. Вот только всякий знал, что речь вовсе не об алкогольном похмелье. И помочь ему могла только очередная доза. Однако в этой компании до сих пор пользовались «питейной терминологией». Так было не очень страшно от мыслей о ближайшем уже будущем.

— Вмазать бы, — вторил ему Мышь.

«Команда» расклеивалась на глазах. И ее предводителю срочно нужно было что-то придумать, чтобы найти ширево. Вернее, с поиском то проблем не было. Но вот с деньгами на «дурман» все обстояло гораздо страшнее.

— О, мля… Гля! — неожиданно оживился Пика.

Через «их» дворы как раз возвращалась с гулянки веселая компания.

— С бабами… — вздохнул Мышь.

Он присоединился к компании довольно недавно, а потому «вещества» еще не успели полностью выесть ему мозги. Он еще помнил, что нападать на парней с девчонками — западло.

— Срать, — коротко выдал Пика.

Ему хотелось догнаться. Более его не интересовало ничего. Тем более, «старший» такой подход вполне разделял. Вернее, не было у Корки выбора. Не выступит сейчас он, упавшее знамя подхватит… да кто-нибудь! А потому Игорек набрал в хилую грудь побольше воздуха и заорал:

Эй, мля! А ну подошли сюда.

Компания не побежала.

Глава 18

— Эй, мля! — раздался довольный, предвкушающий развлечение, возглас. — А ну подошли сюда.

«Да чтоб тебя!», — ответил ему мой внутренний голос с раздражением. Мне из образа выходить нельзя! А я ведь тоже хочу чуток нервы подуспокоить!

— Кажется, нам лучше уйти, — потянула меня за руку Иришка.

Ольденбургский был с ней согласен целиком и полностью, явно желая оказаться где угодно, но только не здесь. Мои же напарницы улыбались. Кажется, даже предвкушающе.

Я не двинулся с места. А чего? Ну испугался «мальчонка». Вполне себе объяснение… Не выходить же их образа? Ведь секс, пусть и очень даже неплохой, еще не повод для знакомства… Доверия, в смысле.

Ну а то что я девушку на «общую вечеринку» привел, так уж и в газетах вроде даже как-то мельком о «сверкнувшем» на приеме у Громовых Алексееве. Так что тут все в рамках легенды.

— Слышь, вы! — продолжил надрываться говорливый заводила. — Кошельки оставляем, баб сбрасываем и п***уем отсюда!

«Со всей пролетарской сознательностью!» — хмыкнул мысленно я, припомнив одну из присказок Санни. Кто такие пролетарии — представления не имею, но вот привязалось наравне с кучей других присказок и поговорок.

— Я вызову полицию! — гордо шагнул вперед Кирилл.

На него уставились и свои и чужие. Но все с одинаковым интересом.

— Че говорить, валить надо! — вкрутил тут же один из «коллег» оратора — явный наркоша в процессе ломки.

И отчего-то крепло во мне подозрение, что имеет ввиду он вовсе не «куда», а «кого». Нас в данном случае. Это для совсем непонятливых. Типа того же Ольденбургского. А то он явно еще не понял, куда именно попал. Подсказка: отнюдь не в сказку вступил, а в жизнь вляпался.

— Пойдем, а! — попросила Иришка.

— Думаешь, отпустят? — задумчиво поинтересовался я, даже забыв добавить чуть дрожи в голос.

Однако девушке, кажется, было не до моих актерских талантов. Ей было страшно. Ну тут ничего поделать не могу. И сам рад развернуться и продолжить путь в другую сторону. Но это значило только одно — куда большую вероятность получить чем-нибудь острым в спину. Все-таки компашка явно твердо настроилась поживиться за наш счет. Как деньгами, так и эмоциями. И спину тут показывать совсем не вариант.

— Баб и бабки! — требовательно протянул заводила.

Слова проще, смысл яснее. Разговор ему явно начинал надоедать.

— Но… полиция! — пораженно воскликнул «кавалер» Громовой, явно пораженный фактом, что его угроза не подействовала.

Даже стало интересно в каких именно кругах он вращался до сих пор. Кажется, с уличной преступностью ему дела иметь до сих пор не приходилось.

— Слышь, петух, мля…

С этим заявлением спорить было сложно. Разодет Ольденбургский был по последней французской моде. То есть вычурно и чуждо всему гетеросексуальному. Во всяком случае, рубашка с кружевами для ночных питерских улиц выглядела выбором довольно экзотичным.

— Ее я **у первой, — ткнул пальцем в сторону Алены заводила.

Иришка похолодела.

— Аууу! — невольно воскликнул я слегка удивленно.

Ее пальчики впились в мою руку с силой гидравлического захвата.

— Ты что? — удивленно поинтересовался я, наивно похлопав глазками. — Синяки же останутся!