Лезвие бритвы

- Я хоть и русская гимнастка, но меня нельзя причислять к замечательным нашим девушкам, победившим в Риме, - ответила Сима, - я одна из мастеров спорта, каких у нас много тысяч. И это правда, а вовсе не скромность.

- Все равно, вы мне нравитесь! - заявила Леа, беря Симу под руку. - Смотри, Чезаре, она тоже маленькая, как и я, разве чуть выше.

- Немного, всего сантиметров на пять!

- Я привыкла к мужскому презрению, - вздохнула Леа, - но должна тебе заметить, что неприлично проглядывать глаза, как ты делаешь. Сначала с Тамой, теперь вот с русской. В первую же встречу! Думаешь, если ты художник, так тебе все позволено? А дальше что будет?

- А дальше будет вот что. - Чезаре поднялся. - Мы утомили Тислава, - так итальянец произносил трудное имя. - Пора идти. Я предлагаю новым русским друзьям поехать с нами. Недалеко богатая вилла, владельцы которой уехали в путешествие. Мы арендовали там купальный бассейн, глубокий, с вышкой. Это сильно облегчило пребывание в жарком Мадрасе!

Сима вопросительно посмотрела на Гирина, тот на Ивернева. Геолог согласно кивнул.

- Бассейн в кафеле цвета неба, и теплая вода смешана с ключевой! Голубая прохлада! - соблазнял Чезаре. - Профессора мы тоже «захватим с собой.

Глаза Даярама и Тиллоттамы сделались круглыми от ужаса. Витаркананда нисколько не оскорбился, мягко объяснив, что принадлежит к старому поколению, для которого такие вещи невозможны. Чезаре поспешил попросить прощения. Ученый ласково отклонил повинную.

- Хотелось бы встретиться с вами, - обратился он к Гирину, - когда вы отдохнете от путешествия и будете свободны от конференции.

- Я не устал, но заседания начнутся уже завтра, - ответил Гирин. - Может быть, для вас удобно в субботу, в конце конференции.

- Очень хорошо. Я прошу вас приехать ко мне, оказать мне эту честь. Вы позволите, чтобы пришли несколько моих друзей? Будут только мужчины. Даярам приедет за вами. Мои друзья будут очень рады встрече с русским врачом-психологом. Мы уже слышали о ваших выступлениях на делийской конференции.

- Я очень благодарен, - тихо сказал Гирин, - я плохой оратор и не слишком силен в английском языке. Однако мне чрезвычайно интересно встретиться с вашими друзьями. Жаль, что мое пребывание здесь очень ограничено.

- Но почему же его нельзя продлить?

- Я обещаю вам попытаться!

- Благодарю! И еще один вопрос: для вас Даярам разыскивает старую легенду о черной короне и походе Искандера в Индию?

- Это просьба моего друга, геолога Ивернева. Однако и я заинтересован в отыскании рукописи предания.

-- Хорошо, мы теперь примем участие в этом деле. Древние легенды об Искандере собирает и изучает один японский профессор, приехавший четыре года назад в Индию. Я слышал о нем только мельком. Но могу узнать точнее и связать вас с ним.

- Лучше не надо.

Витаркананда искоса взглянул своими всезнающими глазами.

- Я «понимаю. Вы опасаетесь привлечь внимание тех... кто охотится за итальянским художником. Хорошо. Но мне пора. - Витаркананда поднялся, сделал общий поклон и вышел в сопровождении Даярама.

Гирин убедил Симу ехать купаться с итальянцами, а сам остался у Ивернева. Сима поняла, что им надо поговорить наедине, и поехала под опекой Леа и пожилого •итальянца, покрой легкого кителя, дубленое лицо и бестрепетный взгляд которого выдавали моряка. Не успела веселая компания покинуть дом, как геолог попросил, чтобы Гирин помог ему сесть. Потрясая исписанными знакомым почерком Андреева листками, он воскликнул окрепшим голосом:

- Подумайте только, что за странное совпадение! Леонид Кириллович нашел в записках отца короткое упоминание о находке им неизвестных серых кристаллов на отвалах очень древнего рудника во время своей Памиро- Афганской экспедиции. Я видел эту запись, но не придал ей никакого значения. Какой глупец!

- Как же так получилось?

- Запись сделана мельком. Ни отец и никто другой не описали нового минерала.

- Вероятно, он не успел до революции, а потом события отвлекли, да и научные труды одно время плохо печатались.

- Все же печатались. И отец мог бы сделать это потом.

- Следовательно, после революции у него уже не было камней. Очевидно, они были как-то утрачены. Минералогия ведь не была специальностью вашего отца?

- О нет. Он обыкновенный геолог, общего направления, с интересом к рудным месторождениям, как у всех поисковиков и съемщиков.

. - Возможно, он сомневался в том, что минерал, им найденный, действительно интересен. И, заваленный работой, не проконсультировался у минералогов, - согласился Гирин.